Очень прекрасный принц - [43]

Тут уже никакая конспирация не имела значения. Выругавшись сквозь зубы, я обратилась пернатой змеёй и кинулась на стекло. Думала, выбью его и доберусь до дому вплавь… но отлетела, воя от ожогов, отброшенная силовым полем. 

Ловушка захлопнулась.    

Я заметалась, бросилась на остальные стёкла, попыталась воспользоваться своими перьями — увы, ровно с тем же результатом. Аварийные рычаги, которые должны были выбросить нас со спутником в море, тоже ожидаемо не работали.  

Между тем, защитная система маголёта окончательно сдалась под напором пламени, и наше относительно медленное скольжение вниз сменилось всеми прелестями свободного падения. Издав яростную трель, я успела свернуться вокруг раненого и зафиксировать нас в пространстве вращающейся, переворачивающейся, стремительно летящей вниз кабины. Прикосновение к селенити не особо полезно для больного? Факт неоспоримый. Но тут вот какое дело: падение убьёт его с куда большей гарантией. Одна из тех неприятных ситуаций, когда из двух смертей выбирать приходится чуть менее вероятную.

Удар о воду был безумно сильным. Трещали сидения, летели во все стороны щепки; я так приложилась своей змеиной башкой, что чуть было не откусила язык. Раненого тоже здорово мотнуло, но от критических повреждений спасли мои кольца. Так что он, спасибо удаче и ударной дозе исцеляющего зелья, ещё дышал. 

Ненадолго, конечно.

Я смотрела со злостью, как вода заполняет кабину. Что я могу? У меня есть зелье воздушного пузыря, но оно действует от силы минут десять. Потом парень утонет в первые несколько минут. Сколько там нужно людям для таких вещей? Точно знаю — немного. Я могу дольше, спасибо большое Радужному дедушке. Но в итоге всё равно голод доконает… Мы медленно, но неотвратимо опускались вниз. Мимо окон кабины мелькали стайки рыб, шокированных нашим внезапным вторжением. 

Я снова несколько раз бросилась на стекло, но оно даже не пошевелилось. Теперь на выбор осталось только два варианта: попытаться вынести стекло звуком, либо использовать какие-то подручные материалы. 

Звук — недурная идея. Диапазон, в котором способны петь селенити, может быть по-настоящему разрушителен. И совсем не факт, что они додумались установить защиту от нашего голоса... Одна проблема: человека такое пение убьёт. Без вариантов. 

Потому я вырвала крепление сидений и принялась бить им в стекло. Защита искрила, не позволяя разбить окно, но не отбрасывала назад; очевидно, была настроена только на селенити. Эх, сюда бы артефакт совершенно другой направленности…

Минуточку. Артефакт! Им не убьёшь дракона, это да. Но, может быть...

Материализовав хобу, я обхватила её покрепче хвостом и со всей дури врезала по стеклу. 

И оно треснуло. 

Давление воды, что всё время повышалось вокруг нашей кабины, доделало остальное: стекло вылетело, впуская мощный порыв воды. Я обхватила хвостом парня и рванулась вверх. На поверхность! Я ещё могу успеть…

Но огромное щупальце, намертво сжавшее меня в тисках, непрозрачно намекнуло: рано радуюсь. Я задёргалась, пытаясь разрезать щупальце плавниками. Из непроглядного мрака вокруг вдруг возник глаз. Маленький такой, скромный глазик размером с двухэтажный дом. 

Глубоководный Древний… Мора, спаси мою сущность. 

“Ну приплыли, — от ментального голоса у меня встали дыбом все перья. — Эти драконы вконец одраконели!.. Слышишь, ты? Я тебя съем!”

Упс, что говорится. 

“Не надо! — заорала я в ответ что было сил. — Я не дракон! Я — фомор!”

“Это я — фомор. А ты — глиста пернатая!”    

“Но всё ещё — фомор. Вы же не едите себе подобных, правда?” — я постаралась мерцать плавниками в самом дружелюбном, завораживающем ритме. 

“Мне подобных, говоришь? — расхохотался Глубоководный. — Нахальный пернатый глист… Узри же меня!”

И он тоже заставил узоры на своём теле засветиться.  

Я икнула. Слышала, что они огромные, но настолько…  Казалось, тонкие щупальца его расползаются всюду, куда хватает видимости. 

“И что, пернатый глист. Скажешь, мы подобны?”

“Ну… мы в теории принадлежим к одному виду. Теоретически.”

“Зачем ты лжёшь, дракон?”

“Я — нет! В смысле, не дракон и не лгу.”

“Не дракон, говоришь?”

“У меня просто затесался в роду дракон… Давно.”

Глубоководный раздражённо завозился. 

“Сухопутные фоморы спят с драконами? Какой позор! Как вообще можно ложиться в постель с этими непонятными мутантами? Крылатые ящерицы! Они же уродливые!”

“Ну… есть такое, — икнула я, наблюдая за комком разномастных щупалец. — Но в жизни, знаете ли, всякое бывает.”

“Это да. Что такого хорошего в этих драконах, что они так всем нравятся? Почему не фоморы? Мы же красивее! Сильнее! И форма у нас более логичная.”

“Верно, — закивала я. — Хотя, у драконов есть золото.”

“У меня тоже есть, — заметил Глубоководный. — Я могу пропускать сквозь свой организм морскую воду и выпускать с другого конца чистое золото! Но всё равно никому не нравлюсь.”

Внезапно, однако.   

“Они полюбили бы вас, если бы успели узнать получше”, — я скосила глаза на предполагаемого Бэна, вокруг которого воздушная прослойка неумолимо сокращалась. Судя по всему, мне его не спасти… Времени просто не хватит. 

“Думаешь, меня нужно узнать получше?... Эй, пернатый глист, я с тобой разговариваю! На что это ты смотришь? — Глубоководный приблизил свой исполинский глаз и уставился на раненого парня. — О! Это твоя еда?”