Очень недолгая сенсация - [31]

Но каким образом? Написать анонимное письмо измененным почерком? Это безопаснее, чем напечатать на машинке, потому что детективы всегда обнаруживают неправильно стоящее в пишущей машинке «е» и принимаются искать по всему Лондону, пока не найдут. Она не может опустить письмо в Челси, но может купить открытку в ближайшем почтовом отделении и тут же отправить ее.

Написанное левой рукой, большими буквами, послание гласило:

ВАША ПЛИМЯНИЦА ЖЕВА И ЗДАРОВА НЕ МОГУ

СОБЩИТЬ БОЛШЕ ОБУТА В РЕНТОНФРЕРЗ. ДРУГ

Нэнси и в этот раз осталась довольна тем, как у нее получаются письма. Во-первых, племянница. Никто из читателей газет не мог предположить, что Дженни племянница мистера Уоттерсона, но тот, кто встречался с Дженни и слышал, как она говорит о «дядюшке Хьюберте», мог сделать именно такую ошибку. Затем ботинки. Ботинки Дженни, купленные у «Рентон-Фрерз», теперь находились в квартирке Нэнси. Мистер Уоттерсон мог бы посчитать письмо шуткой какого-нибудь полоумного, но упоминание ботинок определенной фирмы, что могут подтвердить слуги, в сочетании с ошибкой относительно племянницы, делали письмо убедительно подлинным. Она опустила открытку в почтовый ящик и отправилась домой. В омнибусе она раздумывала о ДРУГЕ, и решила, что это капитан баржи, которая сейчас медленно ползет к Ньюкаслу.

II

Элис сказала:

— Как это я могла забыть про ее часы!

Кухарка рассказывала им о своем знакомом по имени Альфред Труби, которому отрезало большой палец циркулярной пилой.

— Как это выглядело, миссис Прайс? — спросила Хильда. — Какой чай горячий, — пожаловалась она, наливая чай в блюдце и дуя на него.

— Да уж ничего хорошего, — ответила кухарка, качая головой. — Просто страшно. И вот, я вам говорю, никогда не знаешь, что может с тобой случиться. За пять минут до того, как это произошло, он нипочем бы не подумал, что лишится пальца, а через пять минут большого пальца как не бывало, и хоть бы все лучшие хирурги собрались, никто бы не приставил его обратно.

— Неужели пила отреза́ла ему палец целых десять минут? — спросила Хильда, которая только что открыла самый удачный способ дуть на чай, так что получалась рябь. — Я думала, в один момент. Посмотри-ка, Элис. — Она подула еще. — Как маленькие волны.

Элис сказала:

— Как же это я забыла про ее часы. Прямо на меня не похоже.

— Часы? — переспросила кухарка, готовая сменить тему.

— Вы рассказывали про пилу, и тут меня как осенило. Часы мисс Дженни.

— Посмотри-ка, Элис, — сказала Хильда.

— Ты про часы, которые она носила?

— Ну да. Все в бриллиантах и все такое прочее. Я ничего не говорила о них мистеру Меригольду.

— Ну же, Элис, посмотри! Как красиво!

— Ерунда это, Хильда, — резко сказала кухарка. — Тут есть вещи поважнее. Ее часы, Элис? Ну как же ты так сглупила!

— Мне в голову не пришло.

— Кому нужны эти дурацкие старые часы? — спросила Хильда, раздраженная, как всякий художник, посторонним вмешательством как раз в тот момент, когда совершенство было достигнуто.

— Ну как же, нужны.

— Если бы меня спросили, я бы сказала, что, если уж ее не нашли по платью и шляпе, то вряд ли найдут, если будут спрашивать время, чтобы взглянуть, какие часы.

— Да не в этом дело, Хильда, — возразила Элис. — Как раз часы, если что-то… если бедная мисс Дженни… если ее… — Она всхлипнула и предоставила дальнейшие объяснения кухарке.

— Первым делом они, — сказала кухарка выразительно, обращаясь к Хильде, — продадут часы. За такие часы можно много получить. Бриллианты ведь настоящие, Элис?

Элис кивнула.

— Ну вот. А полиция обойдет всех…

— Скупщиков краденого, — перебила Элис, почерпнувшая сведения об этом из книжек Дженни.

— Всех ростовщиков. И будет спрашивать: «Никто не пытался продать вышеупомянутые часы?», и так они получат описание этого человека, а это будет ключ к разгадке, поняла?

— Да ладно! — ответила Хильда и допила свой чай.

Поэтому, когда мистер Уоттерсон вернулся домой из своей конторы в шесть часов, Элис пошла и сказала ему, о чем она забыла сообщить. Мистер Уоттерсон позвонил инспектору, и Элис подробно рассказала ему, как выглядят часы Дженни, а затем инспектор Меригольд сделал именно то, что предполагала кухарка. А примерно в десять часов мистер Уоттерсон снова позвонил инспектору Меригольду, и инспектор снова появился в доме на Экейша-роуд. Снова Элис отправилась в кабинет, но на этот раз ее спросили только про ботинки мисс Дженни. Когда она дала ответ, инспектор и мистер Уоттерсон с серьезным видом покивали друг другу, а чуть позже инспектор Меригольд ушел. И в одиннадцать часов, чувствуя, что теперь-то он полностью расчистил площадку, как в давние времена на стадионе «Лордз», лег спать пораньше, готовый завтра целый день участвовать в игре.

III

Без двадцати семь мистер Арчибальд Фентон миновал Челси-Бридж в своем «Сандемане-6», направляясь в Эндоувер. Как сказал один критик, успех «Стада овец» был обусловлен тем, что роман поднял множество проблем. Одна из них встала перед автором — завести шофера или водить автомобиль самому. Мистер Фентон решил не заводить шофера по весьма обоснованной причине, а именно — тот, кто водит автомобиль, всегда при автомобиле, в то время как, если машину водит шофер, она в самый неподходящий момент может понадобиться жене, а он чувствовал, что восхищение жены может иссякнуть, если постоянно объяснять ей, как необходимо для его искусства взять автомобиль на сегодняшний вечер. Разумеется, он не говорил всего этого Фанни. Он объяснил довольно просто, что для его искусства необходимо, чтобы они жили по средствам, и, что, хотя это неудобно им обоим, ему кажется, им стоит попробовать обойтись без шофера. Фанни высказала весьма неразумное желание тоже научиться водить автомобиль, но муж сказал, что, сознавая всю нелепость своих волнений, будет тем не менее ужасно нервничать, зная, что Фанни разъезжает на автомобиле одна, особенно в Лондоне.