Очень хотелось жить - [106]
Костя и Николай стали наперебой рассказывать мне были и небыли про бравого полкового врача. Но мне было не до анекдотов.
— Что загорюнился? — спросил Календа.
— Как не загорюнишься! Опростоволосился, осрамился. Теперь не возьмут…
— Да что ты! — воскликнул Вдовушкин. — Акции твои растут и дадут немалый дивиденд. Шутку у нас в полку любят. Удачный розыгрыш почитается за высшую доблесть. Вот увидишь, вся эта перепутаница только пойдет тебе на пользу.
И действительно, наутро безо всяких проволочек я был зачислен воздушным стрелком во 2-ю эскадрилью. Более того, еще не сделав ни одного вылета, я стал весьма популярной личностью в полку. Даже много месяцев спустя, когда в какой-либо связи называлась моя фамилия, кто-нибудь обязательно добавлял: «А, это тот самый, у которого доктор Штейн принимал экзамены по воздушной стрельбе!»
Ну а сам доктор ходил чуть ли не в героях! Еще бы! Такой классический розыгрыш! Правда, передо мною он испытывал некоторую неловкость. Поэтому и осматривал меня всего три минуты. Я очень боялся, что он заметит на моей ноге незакрывающуюся рану, я не мог стоять на носках, приседать. Но Штейн велел раздеться лишь по пояс, послушал сердце, пощупал пульс. Попросил высунуть язык и сказать «а». Все это я исполнил с огромным усердием, Штейн остался доволен. Напомнив, что он ходатайствовал за меня перед комэском Кучумовым, майор медицинской службы хлопнул по спине своей пухлой ладошкой и сказал:
— Хочешь летать, иди и летай!
И я начал летать.
На первых порах приходилось трудно, в отличие от всех своих новых товарищей в школе воздушных стрелков я не обучался, а летать в задней кабине штурмовика — это ведь тоже целая наука. Учился в бою, присматривался к другим. Особенно помогал мне Коля Календа, он считал меня своим крестником. После того первого вылета подошел ко мне.
— Поглядывал я на тебя в воздухе. Вертишь ты головой, как кукольный Петрушка на ярмарочном представлении. Неужели голова не заболела? Не надо бояться, что фашист сразу к тебе подлетит. Ведь истребитель не муха, которая может внезапно сесть тебе на нос. Не торопясь посмотри в одну сторону, в другую, пошарь глазом вверху, внизу. А будешь вертеться — в глазах одно мельтешенье, ничего не увидишь, не разберешь.
Или вот встретил меня на самолетной стоянке, спросил:
— Не забыл прихватить в полет отвертку, тросик?
— Это зачем?
— Может и пригодиться. Бывает, оборвется в патроннике кусок гильзы, как стрелять? А ты подденешь отверткой шляпку гильзы — и порядок! Иногда случается опережение, из магазина подается не один патрон, а сразу два. Затвор не закрывается. Что делать? Только не паниковать. Взял тросик, накинул петелькой на второй патрон, дернул — и стреляй дальше.
Календа — самый опытный стрелок в эскадрилье, летает уже полтора года. Да и по возрасту старше остальных — ему двадцать пять. В армии — с тридцать девятого. Начинал воевать в пехоте. Под Одессой, тяжело раненный, попал в плен к румынам. Когда чуть поджили раны, бежал из лагеря в партизанский отряд. От партизан перемахнул через фронт и угодил в штрафную роту. Там отличился, получил свой первый орден. Словом, много лиха повидал Календа на войне. Изо всех переделок он вынес массу всяких историй, но, что удивительно, только веселых. А рассказывать он большой мастер. Слушая его, ребята смеются, но понимают, где он говорит правду, а где привирает. И только один Исмаил Насретдинов, маленький рябой татарчонок из-под Белебея, принимает все за чистую монету. Уж очень он привязан к Календе и, надо сказать, влюблен в него, как красная девица.
Впрочем, Николая нельзя не любить, для всех он безусловный авторитет, а вот старшим среди стрелков комэск Александр Кучумов назначил Костю Вдовушкина. Почему комэск выделил тихоню Костю, а не бравого Календу, сказать, в общем-то, можно. Костя обратил на себя внимание командира эскадрильи своей старательностью, дисциплинированностью, исполнительностью.
Ростом Вдовушкин меньше всех в эскадрилье. Он бреется раз в три недели, борода его состоит пока из пяти волосинок. Константин носит тридцать восьмой размер сапог — самый маленький в полку. Весь он какой-то мягкий, домашний, женственный, не зря я его тогда в штабе принял за девчонку. И вообще он мало похож на военного человека. В его разговоре, как полагает Календа, проскальзывают буржуазные обороты речи: «Я бы хотел просить тебя о любезности», «Если тебя не обременит, то…».
— Костя, а ты когда-нибудь дрался с ребятами? — спросил его однажды Календа.
— А из-за чего, собственно, драться? — удивился Костя.
— Мало ли из-за чего. Из-за девчонок, например, или по пьяной лавочке.
Вдовушкин покраснел, замахал руками, словно его пытались уличить в чем-то предосудительном.
— Конечно, не дрался. Разве я какой-нибудь хулиган?
Тем не менее тихоня Вдовушкин сбил в бою «Мессершмитт-110» и получил орден Славы.
— Вот тебе и профессорский сынок! — сказал после того вылета Николай Календа.
Отец у Кости действительно профессор. В каждом письме он присылает сыну какие-то математические задачки. Когда приходит почта, Константин обкладывается бумажками и просиживает чуть ли не до утра. Проснувшись, мы спрашиваем:
ОБ АВТОРАХ ЭТОЙ КНИГИВ биографиях Бориса Георгиевича Стрельникова и Ильи Мироновича Шатуновского много общего. Оба они родились в 1923 году, оба окончили школу в 41-м, ушли в армию, воевали, получили на фронте тяжелые ранения, отмечены боевыми наградами. Познакомились они, однако, уже после войны на газетном отделении Центральной комсомольской школы, куда один приехал учиться из Пятигорска, а другой из Ашхабада.Их связывает крепкая двадцатипятилетняя дружба. Они занимались в одной учебной группе, жили в одной комнате общежития, после учебы попали в «Комсомольскую правду», потом стали правдистами.
В конце прошлого года в газете «Правда» было опубликовано сообщение Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР о поимке американских шпионов, проникших на территорию Советской Латвии. В этой документальной повести рассказывается о том, как были сорваны планы разведки США, как были задержаны и изобличены работниками советских органов госбезопасности американские шпионы. Повесть написана по рассказам участников операции «Закатившаяся звезда», а также по материалам следствия. Художник Юрий Георгиевич Макаров.
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.