Очаровательная плутовка - [34]

— Видите вон ту дубовую рощицу? — Кромптон аккуратно разгладил перчатки и, подняв пистолет, прицелился. — Думаю, до нее футов сто, не меньше. А тот дуб, что в центре? У него посередине ствола нарост. Посмотрите хорошенько, видите? Так вот, я попаду прямо в него. — Договорив, он прицелился, выстрелил и в самом деле попал.

— Отличный выстрел, — похвалил Джордж, не понимая, то ли Кромптон разговаривал сам с собой, то ли он и в самом деле знал, что кто-то стоит у него за спиной, хотя и не оборачивался. А что, если теперь, когда виконт понял, что не один, он пустится в пространные рассуждения о том, какое потрясающее занятие — стрельба? Или, что еще хуже, начнет нудно распространяться о годах, проведенных им в пехоте, сражаясь с французами, американцами и еще Бог знает с кем?

— Благодарю вас. — Виконт обернулся, и его загорелое сухощавое лицо расплылось в улыбке. — А, Медфорд. Я так и думал, что вы объявитесь, разыгрывая роль радушного хозяина. Так вот, я провожу свое время отлично. Особенно теперь, когда у меня появилась аудитория, способная по достоинству оценить мое искусство.

У Джорджа, однако, не было никакого настроения ни вести светскую болтовню, ни выслушивать бахвальство Кромптона.

— Но как это ни прискорбно, я не могу сейчас составить вам компанию. Мне необходимо найти Шелдрейка. Вы, случайно, его не видели?

— А как же, видел. — Кромптон опустил руку и позволил себе на секунду расслабиться. Несмотря на довольно преклонный возраст, выглядел он молодцом, чему способствовала многолетняя военная служба. — Шелдрейк был здесь совсем недавно. Сказал, что гуляет. — Глаза отставного генерала понимающе блеснули. — И на сей раз он был один, а не с вашей очаровательной племянницей.

Джордж почувствовал, как у него перехватило дыхание.

— О чем это вы?

— Да будет вам! Наверняка вы и сами заметили, что Шелдрейк почти весь вчерашний вечер протанцевал с Анастасией. А сегодня рано утром они вместе отправились кататься верхом. Я видел их, когда они возвращались домой. Они смеялись и шутили, как старые друзья. Сначала я подумал, что с ним Бреанна… до меня дошли слухи, что вы собираетесь их поженить. Но потом понял, что это ваша племянница. Да и говорила она с акцентом. — Ловко зарядив пистолет, Кромптон продолжал: — Может, ей удалось уговорить Шелдрейка внести деньги в этот свой банк. Меня она тоже уговаривала, да еще как… Между прочим, Шелдрейк отправился вон в том направлении. — И Кромптон показал на юг поместья, где были разбиты сады. — Он умный человек, этот Шелдрейк. Умный и проницательный.

— Согласен. — Джордж направился в ту сторону, куда показал Кромптон, бросив по дороге: — Увидимся позже.

— Отлично. — Виконт разгладил перчатки, вскинул пистолет и вновь предался своему излюбленному занятию.

Анастасия…

Деймен остановился и окинул невидящим взглядом аккуратно подстриженный газон, раздумывая над тем, какое неожиданное влияние оказала на него эта девушка. Он всегда считал себя человеком неравнодушным, который со страстью отдается всему тому, что делает — будь то бизнес или отношения с женщинами, — однако неромантичным и начисто лишенным сентиментальности. Он любил красивых женщин, любил находиться в их обществе, слушать их веселую болтовню и звонкий смех, наблюдать за тем, как они откровенно флиртуют с ним, отвечать им тем же. Но еще ни одной женщине не удавалось тронуть его душу, вызвать в нем более глубокие чувства.

Впрочем, Анастасия нисколько не похожа на тех женщин, которых он знал.

Да, она красива, но красота ее — лишь внешняя оболочка, под которой скрывается нечто более восхитительное. Она как сахарная глазурь, покрывающая кондитерское изделие. Так и хочется ее надкусить и посмотреть, что там внутри.

Деймен прислонился к дереву и попытался разложить по полочкам то, что сейчас творилось в его душе.

Значит, так. Анастасию явно влечет к нему. Она слишком откровенна, чтобы это скрывать. Она очарована его знаниями, связями, влиянием в финансовом мире. Ей нравится быть в его обществе, не важно где, в танцевальном ли зале или на прогулке верхом, и особенно нравится соревноваться в остроумии, что делает их беседы и споры такими увлекательными. Он очарован ее острым умом, неукротимым духом, решимостью устранить возмутительное, с ее точки зрения, неравенство и стать удачливой деловой женщиной в финансовом мире, которым заправляют мужчины. Его восхищают ее прозорливость и интуиция. Именно ее непоколебимая вера в то, что их совместное банковское предприятие ждет успех, заставила его еще раз все обдумать, навести кое-какие справки и прийти к решению создать совместный банк. Однако Анастасия не только очаровывает его и восхищает, но и возбуждает, причем настолько, что он ведет себя как какой-то нетерпеливый юнец. Плохо уже то, что он, неожиданно потеряв контроль над собой, так откровенно и страстно целовал ее на балконе. А сегодня утром его поведение перешло всякие границы. Однако она не оттолкнула его. Напротив, сама прижалась к нему и ответила на его поцелуй с таким жаром, что у него ноги подкосились. А с каким изумлением, благоговением и в то же время с грустью она смотрела на него, словно сожалела о том, что он прекратил ее целовать! И яростное, неукротимое желание охватило его с еще большей силой. Он хотел ее, хотел до умопомрачения, хотя был знаком с ней лишь пару недель. То, что Анастасия — страстная натура, он догадался с первых минут их знакомства, но потом, когда узнал ее ближе, был тронут ее добротой и отзывчивостью. С каким жаром бросилась она защищать Бреанну, как сильно тосковала о прошлом и как хотела изменить будущее… Деймен поразился ее непоколебимой преданности своей кузине, да и всей семье Колби. Какая грусть была в ее глазах в тот первый день их знакомства в конторе Феншоу во время чтения завещания! Смерть родителей доставила ей невыносимые страдания, и никакое наследство не могло возместить их потерю. А своего дедушку она явно обожала. Вчера, разговаривая с ней на балконе, он понял, что догадка его подтвердилась. Когда она говорила о том, что Медфорд-Мэнор уже не такой, каким был раньше, он заметил, какой потерей была для нее смерть дедушки, которого страстно любила и по которому сильно тосковала. Очевидно, внучки, Анастасия и Бреанна, очень любили его и были ему гораздо ближе, чем его сыновья. Джордж и Генри Колби не походили не только на своего отца, но и друг на друга. И, принимая во внимание бесчувственную натуру Джорджа, нет ничего удивительного в том, что Анастасия взяла на себя роль защитницы Бреанны. Но нуждается ли Бреанна в защитнице?