Очаровательная наставница - [41]

Она была удивительно распутной. И безрассудно смелой. К тому же намного более страстной, чем он мог ожидать от женщины, гордившейся достоинством и внешним приличием. На миг ему даже показалось, что та восхитительная, любящая Жаклин была только его эротической фантазией.

Длинный рыжий волос на подушке убедил Гейбриела, что она не сон.

– Маленькая распутница, – тихо сказал он, вспомнив умопомрачительное блаженство ее рта.

Подобная женщина способна так крепко привязать к себе мужчину, что ему не захочется освобождаться. Намотав волос на палец, Гейбриел долго смотрел на него. Может, она успела так же обмотать его сердце?

Возможно, но это не имеет значения, сказал он себе. Пусть Жаклин Рен настоящая Афродита при лунном свете, зато днем она полностью Гера. Нужды поместья всегда будут для нее главными.

Натянув панталоны, Гейбриел спрятал волосок, напоминание об их ночной страсти, в карман. Жаклин пыталась настоять, что ему требуется камердинер, но он слишком долго одевался без чьей-либо помощи и не вынес бы постороннего, хлопочущего в его спальне.

Разумеется, если бы Лин хотела занять это место, он бы мог поддаться на уговоры. Нет, так дело не пойдет. Не говоря уже о скандальности такого положения, он слишком хотел быть ею раздетым, чтобы подчиниться ежедневному ритуалу, когда ей придется одевать его.

Жаклин наверняка позаботилась, чтобы по крайней мере хоть одна из потенциальных невест приехала сегодня на чай. С гримасой покорности он решил проявить себя с лучшей стороны. Он должен правильно отпивать из своей чашки, вести бессмысленный разговор, однако не позволит реальности испортить ему настроение.

Он снова будет с Лин, поклялся Гейбриел, собирая волосы в аккуратную косичку. Она – сокровище, которое заслуживает постоянного внимания. В конце концов, их разделял только потайной коридор, и даже несмотря на маячившую перед ним женитьбу без любви он может сохранить Лин. Нужно только убедить ее, что подобное соглашение возможно.

Насвистывая, он спустился в комнату для завтрака, и царившее там смятение было первым намеком, что дела могут пойти совсем не по его плану. Еще не видя Жаклин, он услышал ее голос, дрожавший от праведного негодования.

– Мистер Мериуэзер! Что вы делаете? – резко спросила она. – Что это значит?

Гейбриел остановился у двери, чтобы обозреть место действия. Его племянницы на четвереньках скребли каменные плиты в окружении щеток, тряпок и ведра с мыльной водой. Гиацинт бессвязно завывала. Близнецы сдерживали слезы, а Лили, похоже, наглоталась мыла, потому что на губах у нее возникали пузыри, когда она открывала рот, чтобы зареветь. Только Дейзи, видимо, получала удовольствие, шлепая щетку в ведро и затем проводя ею по каменному полу.

Мистер Мериуэзер вытянулся и отдал Жаклин честь.

– У одного из маленьких ангелов прошлой ночью были кое-какие неприятности, верно? А когда один из команды делает ошибку, вся команда заслуживает наказания. Лучший способ удержать ее от повторения случившегося, попомните мои слова.

– Это родовитые девочки, а не пиратская команда, – возразила Жаклин. – И вам не давали права навязывать свои методы наказания.

– Мистер Мериуэзер недаром был все эти годы моим первым помощником. Такие полномочия дал ему я, – сказал Гейбриел. – И вы должны признать, что мои племянницы давно заслуживают наказания.

Когда Жаклин повернулась, бросив на него яростный взгляд, ему захотелось взять слова обратно. Страстная, податливая Лин исчезла без следа. Вернулась мстительная мисс Рен.

– Я не позволю обращаться с ними как… как с преступниками, – ледяным тоном произнесла она.

– Все не так плохо, – весело ответила Дейзи. – Мы играем в пиратов. Мистер Мериуэзер сказал, нужно драить палубу, иначе доски рассохнутся и корабль наберет воду раньше, чем мы об этом узнаем. Правильно, Мери?

– Правильно, мисс Дейзи, – с улыбкой подтвердил морской волк. Затем, посерьезнев, искоса взглянул на Гейбриела: – Не хотел превышать свои полномочия, кэп, но ты еще не встал, и я действую по нашему кодексу. «Умереть всем, умереть весело».

– Тут дети, а не пираты. И я не позволю с ними так обращаться, – нахмурилась Жаклин. – Умереть всем, умереть весело, что это значит?

– Это значит, что у нас все общее. Достаток и бедность, награда и наказание, – объяснил Гейбриел. – Если член команды знает, что его поступки заденут его товарищей, он дважды подумает, прежде чем навлечь кару на всех остальных. Весьма действенный закон, и Мери прав, применив его к девочкам.

– Идемте, дети, – сказала Жаклин, взяв на руки Лили. – Вам пора заняться латынью. Пиратских глупостей на сегодня достаточно.

– Стоп, – отменил ее приказ Гейбриел. – Это мои племянницы, и я позабочусь об их образовании. Но теперь важнее заняться их поведением, чем спряжением глаголов. Встань, Гиацинт.

– Право, милорд… – начала Жаклин, поставив Лили на пол, чтобы приготовиться к бою.

– Это все, хозяйка, – сказал он, подняв руку. – Прошу вас, не вмешивайтесь.

Жаклин открыла рот, потом закрыла, но ее вздернутый подбородок говорил красноречивее слов.

Почему она с ним спорит? Гейбриел не хотел прилюдно устраивать ей головомойку, но иначе она бы его не послушала. Теперь, отступив на шаг, она скрестила руки на груди. Если приглядеться, он мог бы заметить пар, идущий у нее из ушей. Он снова обернулся к племянницам: