Очаровательная колдунья - [45]

– Всю-всю, – тихо повторил Джек. – На меньшее я не согласен.

– Да, – прошептала она, ничуть не стыдясь добровольной и охотной сдачи. – Пожалуйста...

Он дразняще ущипнул ее за нежный сосок, и спина Натали в экстазе выгнулась. А потом вдруг с низким стоном склонил голову и провел горячим языком по крохотному бугорку, ставшему вдруг невероятно чувствительным, и легонько прикусил его зубами. Это была самая сладостная пытка на свете, и Джек не давал ей ни секунды передышки. Его жаждущий рот переходил с одной груди на другую, а ее словно теплым, медовым прибоем переполняло наслаждение.

Натали закрыла глаза, запрокинув голову на подушки, губы приоткрылись в попытке сделать судорожный вдох. Какая-то часть ее мозга отстраненно отметила, что не стоило ей приходить сюда. Разве можно, пережив подобную ночь, остаться в здравом уме? Ей следовало быть более осторожной и остаться в безопасности своей комнаты...

Но о какой осторожности могла идти речь, когда он творил с ней такое? Ей оставалось только лежать, прислушиваясь к волнам изысканной чувственности, прокатывавшимся внутри нее, и чуть слышно мурлыкать подобно прирученной львице.

Джек поднял голову, чтобы взглянуть на нее, и насмешливо улыбнулся, когда она застонала в знак протеста.

– Распутная маленькая колдунья. Ты этого хотела, когда стучала в мою дверь?

– Да...

Как она могла отрицать очевидное? Натали нетерпеливо протянула руку, испытывая потребность осязать это стройное, крепкое тело, запустить пальцы в жесткие вьющиеся волосы, покрывавшие бронзовую кожу. Он низко и хрипло застонал от удовольствия, когда она проложила первую исследовательскую дорожку поцелуев сначала по его шее, а потом ниже, по широкой груди. Уже знакомый мускусный запах его кожи с каждым вдохом все больше дурманил сознание, пробуждая где-то в глубине ее существа страстный отклик.

Залитая желтоватым светом ночника, с беспорядочно разметавшимися по гладким плечам локонами, с налитыми грудями, завершающимися розовыми бугорками, Натали встала на колени и принялась ласкать его руками и губами, чувствуя, как мышцы внизу живота сводит судорога в предвкушении еще большего блаженства. Но она так и не посмела коснуться полотенца, которое все еще было на нем, и Джек рассмеялся над ее застенчивостью.

– Что-нибудь не так? – лукаво спросил он ее, заставляя лечь рядом. – Ты ведь ничего не боишься, правда?

Натали подняла взгляд, чувствуя, что, как ни странно, действительно боится. Да что же с ней происходит? Ведь она давно не девственница – у нее был муж, и не один! Но в следующий момент все страхи куда-то отступили. Она затрепетала, когда Джек, взяв ее руку, осторожно провел ею по напряженным мускулам его живота и дальше вниз.

Натали, прерывисто вздохнув, поспешила спрятать лицо на его широком плече. Она знала, что Джек недюжинный мужчина, но сейчас, когда кончики ее пальцев касались доказательства этого, почувствовала, как во рту пересохло.

– Ну и... – прошептал он, прижавшись губами к ее уху, – что ты собираешься делать с этим?

В вопросе таился вызов. А в конце концов, чего здесь бояться?!

Решительным жестом она провела рукой по тому, что так пугало и притягивало ее, с наслаждением чувствуя, как по телу Джека пробежала ответная дрожь. Ободренная этим свидетельством своей власти над ним, Натали начала ласкать его – медленно, нежно, заставляя испытывать те же танталовы муки, что недавно терпела она.

– Колдунья, – простонал он, нежно покусывая гладкий кремовый изгиб ее плеча крепкими белыми зубами.

Она чуть слышно рассмеялась, а ее губы возобновили исследование горячего мускулистого тела, благо инстинкт, древний, как сама Ева, помогал ей отыскивать самые чувствительные места. Джек открыто наслаждался каждым мгновением удовольствия, которое она доставляла ему. В результате Натали и впрямь почувствовала себя самым грешным, самым колдовским существом на белом свете.

Джек опрокинул ее на постель, и тело Натали задрожало под водопадом ласк, обрушившихся на нее во исполнение обещания целовать до тех пор, пока она не задохнется. Его губы обжигали грудь, язык дразнил восхитительно чувственный бугорок соска, заставляя вспыхивать внутри нее раскаленные искры наслаждения, а рука медленно поглаживала ее живот, опускаясь все ниже. Наконец его пальцы пробежались по треугольнику курчавых волос и нырнули в мягкий, влажный бархат, прятавшийся под ними.

Ее живот затопило расплавленное золото, а он опять нашел ее губы и приник к ним долгим поцелуем, сладким как вино. Затем двинулся вниз, предоставляя своему языку научить ее удовольствиям, которые лежали далеко за пределами самых смелых мечтаний, до тех пор пока она не забилась в агонии страсти, бессвязно умоляя его о полном обладании.

И вот он наконец оказался над ней, удерживая свой вес на полусогнутых руках и улыбаясь ей потемневшими глазами.

– Пожалуйста... – прошептала Натали.

Он вошел в нее одним сильным, глубоким движением, после чего крепко сжал в своих объятиях, и какой-то неправдоподобно прекрасный миг они лежали неподвижно, пытаясь осознать чистую, сладкую глубину полного слияния.

А потом Джек начал медленно двигаться, придерживаясь какого-то рваного ритма и заставляя ее то вытягиваться во весь рост, то изгибаться в экстазе, задыхаться и стонать, чувствуя, как горит тело, а сердце готово разорваться от любви. Он подчинял ее своей воле, а она с готовностью шла навстречу всем его желаниям. Их блестящие от пота тела перекатывались по широкой постели, а мягкий свет лампы отбрасывал зыбкие тени на их кожу.