Очаровательная дикарка - [72]

— Нам лучше поторопиться привести себя в порядок, Эль, поскольку наше уединение, насколько я понимаю, очень скоро будет нарушено.

Хотя Элеонора еще не пришла в себя от столь шокирующей догадки относительно своего чувства к Дэймону, однако риск быть застигнутой врасплох, находясь в столь пикантной ситуации наедине с ним, вытеснил все остальные эмоции. Поэтому они в спешке стали натягивать на себя одежду, стараясь успеть до того момента, как несколько землевладельцев с соседних полей примчатся поглазеть на путающий феномен, свалившийся с неба.

Как только безжизненно повисший купол шара стащили с гондолы, и Дэймон с невозмутимым спокойствием объяснил, в каком затруднительном положении они очутились, фермеры предложили отвести их к поместью местного сквайра, чтобы взять у него напрокат карету. Однако Дэймон отказался от подобной идеи. Элеонора предположила, что он решил: чем меньше людей из местного дворянства их увидит, тем лучше.

Словно подтверждая эту мысль, Дэймон предложил одному из фермеров довольно крупное вознаграждение, если тот согласится отвезти их на своей телеге обратно в Лондон, а также пообещал щедро расплатиться с ним за то, чтобы тот доставил на место и аэростат…

Элеонора еще не успела опомниться от недавнего открытия, как они уже отправились в утомительное путешествие в Лондон. Итак, она все еще любила Дэймона. С того момента как он снова появился в ее жизни, она боролась, как могла, со своими эмоциями, пытаясь подавить чувства, которые все еще питала к этому человеку, однако все ее усилия оказались напрасными.

Она думала, что все встанет на свои места, и она возьмет ситуацию в свои руки, если отдастся ему и позволит лишить себя девственности.

Крепко зажмурив глаза от нахлынувшего вдруг чувства сожаления, Элеонора винила в случившемся только себя. Теперь, когда плотские чары, влекущие их друг к другу, были разрушены, Эль чувствовала себя полнейшей дурой. Должно быть, она лишилась рассудка, если позволила неистовому желанию взять над собой верх.

И что же теперь, скажите на милость, ей остается делать? Конечно же, она не могла поделиться с ним своими чувствами, ведь это бы еще больше ранило ее душу, поскольку он-то не испытывал к ней настоящей любви.

Несомненно, они должны расстаться, это факт. Сейчас она была слишком уязвима, так как всем сердцем любила его, а он не мог ответить ей взаимностью.

Но это было не главной проблемой. Свыше сотни людей видели, как они вместе поднялись в небо. Поэтому им нужно было хорошенько подумать и решить, как лучше избежать возможных негативных последствий. Однако в данный момент присутствие фермера мешало обсуждению этой проблемы.

Что касается Дэймона, то в течение всего пути он не проронил ни слова. Время от времени Элеонора бросала на него взгляд, но по загадочному выражению его лица было очень трудно понять, о чем он сейчас думает и что именно чувствует, а также сказать, сожалеет ли он, как и она, о случившемся.

А возможно, он просто пытался придумать историю, объясняющую их долгое отсутствие, обнадеживала себя Элеонора.

К тому времени, как фермер высадил их в Портман-плейс, прошло уже около четырех часов.

— Дэймон, — тихим голосом начала Элеонора, когда он подвел ее к парадной лестнице, ведущей в огромный особняк Белдонов. — Моя тетушка вряд ли обрадовалась, когда нас по несчастливой случайности унесло на воздушном шаре, хотя это произошло и не по нашей вине. Думаю, следует сделать акцент на том, что нас обнаружили сразу же после посадки.

Лицо Дэймона по-прежнему оставалось непроницаемым, хотя его голос прозвучал неожиданно беспечно:

— Позволь мне самому поговорить с ней, Эль.

Элеоноре не суждено было соблюсти приличествующие данной ситуации правила этикета. Как только лакей впустил их в дом, тетушка Беатрис мигом бросилась из соседнего зала в вестибюль. Похоже, все это время она сидела как на иголках в ожидании хоть каких-нибудь новостей о пропавших путешественниках.

— Слава Богу! — воскликнула она, обвив руками Элеонору. — О, моя дорогая девочка, я чуть с ума не сошла от волнения, опасаясь, что тебя уже, возможно, нет в живых.

Элеонора еще никогда не видела, чтобы тетушка была настолько обеспокоенной, а также такой несдержанной в проявлении своих чувств к ней.

— Опасность не была такой уж серьезной, как могло показаться на первый взгляд, тетя. Лорду Рексхэму удалось справиться с ситуацией, и мы благополучно приземлились на лугу, где нам на выручку подоспели местные фермеры.

При упоминании о виконте Беатрис натянулась как тетива, выпустив Элеонору из своих объятий. Теперь ее внимание переключилось на Дэймона, и вместо благодарности на ее лице появилось ничем не прикрытое презрение.

— Я вам признательна, сэр, — высокомерно произнесла тетушка Беатрис, — хотя и не могу простить вас. Если бы вы не присоединились к нам, этой катастрофы никогда бы не случилось.

— В этом вряд ли есть вина милорда, — поспешила заметить Элеонора. — Кто-то намеренно ослабил крепежи еще до того, как синьор Пучинелли попытался сесть в гондолу.

Пожилая дама нахмурилась.

— Мне так и сказали. Пучинелли был в ужасе оттого, что вы оказались на борту, и просил простить его. Он подозревает, что кто-то из его команды причастен к преступлению, однако негодяя нельзя допросить — он исчез. Тем не менее, это не может послужить оправданием тому, что сделал лорд Рексхэм. — Она со злостью посмотрела на Дэймона. — Уже вторично вы пытаетесь опорочить доброе имя моей племянницы, но на этот раз ваше поведение может полностью погубить ее репутацию. В высшем свете уже судачат о вашем совместном исчезновении.