Очаровательная дикарка - [30]

Поэтому когда вчера, находясь в кафе у Гюнтера, Дэймон услышал, что его высочество хотел бы сопровождать Элеонору и ее тетушку на благотворительный концерт, который должен был состояться в Королевском театре сегодня вечером, виконт с большим трудом, но все же достал билет на то место, которое было необходимо для осуществления его плана. Кресла в Королевском театре были раскуплены задолго до спектакля, однако его место размещалось там, где ему и было нужно — в самой лучшей части галерки, почти рядом со сценой, чему он был обязан своей кузине, Тесс Бланшар.

Она была одним из организаторов этого концерта, и именно в ее компетенции были закупка и распространение билетов, а также составление программы с концертными номерами. Английским театралам предлагались оперные арии и хоровое пение на английском и итальянском языках, коротенькие пьесы, драматические отрывки и пантомима в исполнении чудесного клоуна-мима Джозефа Гримальди.

Это театральное событие обещало быть исключительным, и аристократы едва не ссорились за право приобрести лучший билет. На концерт обещал прийти сам Принни, что сулило успех в благотворительных делах Тесс, проводившей большую часть времени, собирая пожертвования в поддержку фонда «Семьи павших солдат», а также нескольких сиротских приютов и больниц.

А недавно она присоединилась к младшей из сестер Лоринг, Лили, которая теперь именовалась маркизой Клейбурн, с целью создания пристанища для падших женщин и предоставления им возможности обучаться.

Сегодняшняя благотворительная акция была посвящена другу Дэймона, известному врачу Отто Гиэри, и вся выручка от концерта должна была пойти на содержание его любимого детища — больницы в Марлебоуне. Поэтому Дэймону не пришлось долго уговаривать своего товарища приехать сюда. И хотя Отто терпеть не мог оперу, ему не оставалось ничего иного, как на несколько часов покинуть своих пациентов.

Дэймон сидел рядом с Отто, ожидая приезда Элеоноры и принца Лаззары.

— Господи, как бы я хотел, чтобы все поскорее закончилось, — прошептал Отто, одергивая шейный платок. — У меня столько работы, а мне приходится бездельничать, рассиживаясь тут.

— Это не займет много времени, — уверял его Дэймон. — Будь хоть чуть-чуть благодарен мисс Бланшар, по меньшей мере, сделай вид. И умоляю тебя, прекрати создавать нервозную обстановку.

Доктор на секунду нахмурился, а потом снова взглянул на Дэймона, и его глаза заблестели.

— Однако мне кажется, что и ты, старина, немного беспокойно себя ведешь, если учесть, что ты уже десять минут пялишься на дверь. Неужели ты думаешь, я не понимаю, что твое настойчивое желание моего присутствия здесь сегодня вечером продиктовано отнюдь не оказанием знаков благодарности мисс  Бланшар. Единственная причина, по которой я нахожусь тут, — чтобы защитить тебя. Дэймон сдержал улыбку.

— Поверь, это не единственная причина.

— Однако я все же угадал! — Отто ухмыльнулся. — По правде, говоря, мне не хотелось бы находиться рядом с тобой в тот момент, когда леди Элеонора увидит, что ты выкинул в очередной раз. Как бы там ни было, я уверен, что мисс Бланшар лучше, чем я, сможет заступиться за тебя.

— Да уж, всегда спокойнее, когда рядом друзья.

Тесс планировала вскоре присоединиться к ним, и Дэймон понимал, что это как нельзя, кстати, так как надеялся, что его кузине, возможно, удастся сгладить щекотливую ситуацию. Элеонора вряд ли придет в восторг, узнав, что им придется сидеть неподалеку от него.

Виконт не ошибся. Когда Эль наконец-то появилась, он впился в нее пристальным взглядом, и от его внимания не ускользнуло то, как она гневно прищурила глаза, вероятно, осознав, какую новую каверзу он умудрился придумать для достижения своей неблагородной цели.

Реакция Лаззары была аналогичной: на его лице появилась высокомерно-подозрительная гримаса, а бедная тетушка, казалось, остолбенела на месте с выражением немого укора.

Леди Белдон так и не простила Дэймону его предательства. Поэтому сейчас, как и следовало ожидать, даже не скрывала своего презрительного отношения к нему. Однако она все же воздержалась от того, чтобы демонстративно игнорировать его присутствие, когда он, встав, стал вежливо задавать приличествующие встрече вопросы.

Затем принцу Лаззаре пришлось представить своего родственника, синьора Векки, высокого седого джентльмена. Векки был дипломатом из Королевства двух Сицилии и служил при английском дворе, отвечая за коммерческие сделки и, в частности, за прибыльную торговлю вином «Марсала». По всей видимости, он был единственным человеком, который не догадывался о причине возникшей неловкости между этими аристократами, ведущими светскую беседу, таким подчеркнуто холодным тоном.

К счастью, напряженность несколько спала, когда почтенная вдовствующая графиня Хевиленд подошла к ним в сопровождении своего внука, Рейна Кеньона, новоиспеченного графа Хевиленда. Граф был хорошо знаком Дэймону еще со студенческих лет. Этот сорвиголова в те годы слыл неисправимым бунтарем, «паршивой овцой» в благородном семействе, поэтому неудивительно, что затем он столько лет отдал движению Сопротивления наполеоновским планам о мировом господстве и, как поговаривали, сделал блестящую карьеру тайного агента, работающего на британскую разведку. Графиня Хевиленд и леди Белдон были старыми подругами.