Очарованная - [9]

Но нет, мужчинам нужно от женщин не только это. Видно, Господь так рассудил».

— Миледи, вам дурно? — вырвалось у Бланш.

— Нет-нет, со мной все в порядке? — быстро произнесла Ариана.

Бланш приблизилась и пристально посмотрела в лицо своей госпожи.

— Да вы бледны как смерть! — ужаснулась служанка. — Вы что, тоже ребеночка ждете?

— Нет. — Ответ Арианы прозвучал резко и отчетливо.

— Ох, простите меня, миледи, не хотела я вас обидеть, — виноватой скороговоркой оправдывалась Бланш. — У меня на уме одни младенцы, да и сэр Джеффри говорил, что вы чуть было не забеременели.

— Сэр Джеффри лжет.

Голос Арианы звучал пугающе спокойно. Бланш сразу поняла, что опять переступила границу дозволенного в отношениях со своей госпожой.

Девушка печально вздохнула. Вот кабы все знатные господа были такими любезными и простыми в обращении, как сэр Джеффри Красавец! Понятно, почему леди Ариана так загрустила, когда ей велели обвенчаться с этим саксонским грубияном. Ей ведь, ясное дело, хотелось замуж за сэра Джеффри: отец-то у него — норманнский барон и власть большую имеет.

«Что верно, то верно — не повезло моей госпоже».

— Ваша ванна готова, миледи, — сказала девушка. — Мне вам прислуживать?

— Нет, не стоит.

Следы позора и бесчестья, оставленные на теле Арианы руками Джеффри, давно исчезли, но она до сих пор с трудом выносила даже заботливые прикосновения своей служанки.

Особенно теперь, когда имя Джеффри Красавца не сходило у Бланш с языка.

Глава 4

Очаг распространял приятное тепло, легкий смолистый дымок наполнял комнату в верхних покоях замка. Полог богато убранной кровати был отдернут. Хмурый хозяин покоев, Доминик Ле Сабр, сидел за столом, уставленным всевозможными яствами и кувшинами с элем.

Суровое, угрюмое выражение застыло на его лице, выдавая глубоко скрытое беспокойство этого сильного человека. На нем был черный плащ со старинным орнаментом Глендруидов, скрепленный на плече серебряной пряжкой в виде головы волка. Глаза зверя сверкали в отсветах пламени зловещим, холодным огнем. От огромной фигуры Доминика веяло затаенной угрозой.

Мысли о предстоящей свадьбе Саймона не могли успокоить душу Волка Глендруидов: любовь, связывавшая этих двух людей, была намного сильнее уз родства или требований обычая, и Доминика не покидала острая тревога за судьбу младшего брата.

— Вы посылали за мной, милорд? — раздался звучный голос Саймона.

Доминик поднял голову. Тень мрачных мыслей исчезла с его лица при виде высокого статного воина, застывшего в дверях. Золотистые волосы Саймона растрепались, плащ цвета индиго был небрежно перекинут через плечо, так что была видна алая туника, богато расшитая серебряными и пурпурными нитями — подарок лорда Эрика. Изысканное одеяние скрывало гибкое, сильное тело, готовое к жестоким битвам: Саймон был доверенным лицом и правой рукой Волка Глендруидов, но, несмотря на это, никогда не уклонялся от нескончаемых ежедневных упражнений, которые устраивал Доминик для своих воинов, и принимал в них участие.

— Ты выглядишь, как подобает, — произнес Доминик, с видимым одобрением окидывая брата взглядом.

— Значит, я мчался к тебе сюда через весь двор, чтобы услышать, как ты говоришь мне об этом? — насмешливо осведомился Саймон. — В следующий раз побегай-ка за мной сам — уверен, у тебя дух захватит от такой скачки.

Доминик расхохотался, но смех его быстро угас, и вокруг рта снова залегли угрюмые складки. Он слишком хорошо знал своего брата, чтобы рассчитывать на его недогадливость.

— Так что случилось? — спросил Саймон, изучая выражение лица Доминика. — Дурные вести из Блэкторна? Что-то неладно в твоих владениях?

— Нет, в Блэкторне все идет своим чередом. Сундуки с приданым леди Арианы стоят нетронутыми в сокровищнице, и Томас Сильный их охраняет.

— Тогда почему ты мрачнее тучи? Что, Свен узнал о набегах саксов или скандинавов на близлежащие земли?

— Нет, в округе все спокойно.

— А где Мэг? Неужели этот колдун Эрик приворожил ее и она упорхнула из твоих объятий?

На сей раз Доминик рассмеялся от души.

— Эрик — прекраснейший из рыцарей, — ответил он. — Но моя колдунья никуда не улетит от меня, а я — от нее.

Саймон улыбнулся. Он хорошо знал, что это истинная правда: верность леди Маргарет Доминику могла поспорить с преданностью Саймона своему брату и господину.

— Я рад, что ты принял Мэг в свое сердце, как сестру, — сказал Доминик. — Присаживайся, брат, и раздели со мной трапезу.

Саймон мельком взглянул на тонконогий стул напротив Доминика и придвинул к себе стоявшую у стены скамью. Опустившись на нее, он привычным жестом поправил меч у левого бедра. Неосознанная грация этого движения говорила о хорошем владении боевым оружием.

— Да, я принял Мэг в свое сердце, — произнес Саймон, потянувшись за кувшином с элем.

— Это странно. Ведь ты никогда не любил колдуний — ни добрых, ни злых.

Саймон не спеша налил в чашу эля, поднял ее, молча кивнув Доминику, и осушил до дна. Поставив чашу обратно на стол, он взглянул на брата глазами, ясными, как весенний день, и черными, как полночное небо.

— Мэг рисковала ради тебя жизнью, — спокойно сказал он. — Да будь она родной сестрой хоть самого Сатаны, я и тогда любил бы ее за то, что она спасла тебе жизнь.