Очарование Ремиты - [68]

— По этому вопросу было расширенное заседание руководящего состава служащих Дома. Проводилось поименное голосование. Впрочем, оно всегда поименное. Всеми данными располагает Октябрьский. Он даст исчерпывающую информацию. Да и вообще со всеми вопросами всегда обращайся прямо к нему — он обязан давать справку по любому поводу.

— А вы спрашивали у него эти данные?

— Да, спрашивал.

— Ну и что?

— Он ничего мне не ответил.

— Почему?

Кокроша пожал плечами:

— Всяк сверчок знай свой шесток. Почему меня только что проигнорировал канцлер? Я для них никто. Наставник наследника престола — не величина, не начальник крупному дворцовому чиновнику.

— А адмирал Межзвездного Флота?

— Ну, эта персона априори чрезвычайно нежелательная и очень даже вредная. Все равно что слон в посудной лавке. Пятое колесо в телеге. Мое адмиральское звание для всех здесь собравшихся равносильно черной метке, с носителем которой — от греха подальше — не следует иметь вообще ничего общего. Кстати, ты мне напомнил: надо срочно позвонить в Генеральный штаб Флота…

— Зачем?

— Заблокировать донесение уважаемого Эса Мерлина. Я не хочу, чтобы в Содружестве серьезно обеспокоились нашими неурядицами. Как-нибудь сами разберемся.

— Так зачем вы ему все про нас рассказали?

— Мне показалось, что будет в наших интересах, если он со своей стороны сделает попытку начать расследование. На воре и шапка горит. Кое-кто забеспокоится, заспешит и, как следствие, наделает ошибок.

— Граф Кокроша, — начальствующим тоном позвал наставника канцлер, — что это вы натворили у герцога Луонского? Два человека с травмами, грозящими летальным исходом, отправлены в столичный госпиталь. Родственники подали на вас жалобу.

— Я могу ответить по поводу только одного, — бросился к нему наставник. — Второй, видимо, попал под горячую руку самому герцогу.

— В жалобе говорится обратное: если бы Виктор Луонский не пришел на выручку своим людям, вы растерзали бы их. Вы явно потеряли над собой контроль и в порыве душевного затмения осмелились поднять руку на самого герцога.

— Чистая выдумка! Где свидетели? Дайте мне этот грязный донос. — И Кокроша зарылся в бумаги.

Олмир тихо сидел, наблюдая за собравшимися в зале. Казалось, про него все забыли. О чем-то спорили, что-то выясняли друг у друга. Шуршали бумагами. Работали за переносными компьютерными пультами. «Он так мал, — по-змеиному прошелестело сразу с нескольких сторон, — он не удержится на троне. Разумнее временно передать власть…» В ответ тяжким вздохом отозвалось: «Но разве можно полагаться на слово Виктора Луонского?..» Кто-то, вероятно, прибывший издалека и потому проголодавшийся, приказал принести еду. Шустро забегали киберы-официанты, разнося напитки и закуски. Помещение наполнилось тяжелым, дурманящим запахом алкоголя.

— Надо бы собрать Коронный Совет, — вслух подумал Олмир.

— Когда именно, мой герцог? Какова будет повестка дня? — тут же вынырнул откуда-то сзади Леон. Нет, не забыли про Олмира, не оставили в одиночестве, а просто обычным порядком вели свои дела в его присутствии. Или дожидались отрицательных результатов ДНК-анализа?

— Как можно быстрее. А на повестке дня один вопрос — объявление меня королем.

— Это невозможно, мой герцог.

Ну погоди у меня, Колобок, подумал Олмир и как можно более спокойно спросил:

— Почему — невозможно?

— В нынешнем своем составе Коронный Совет не выберет Вас королем. Для легитимности такого решения необходимо получить голоса восьми из одиннадцати членов Совета, а Вы можете гарантированно рассчитывать только на пять — свой, Главного координатора, он же министр экономики, Главного врача, герцога Кунтуэского и Председателя Академии наук.

— Странно. Когда выбирали королем моего отца, Олмира Четвертого, было набрано необходимое большинство голосов?

— Было, — тяжело вздохнул Леон.

— Что же произошло?

— В последние годы Ваш батюшка задумал провести ряд реформ и на этой почве разругался с Шойским и графом Бюловым. А после его заигрываний с меритцами и неосторожных высказываний насчет Предназначения от королевского Дома отвернулся Верховный Служитель.

— Ну и что? Всего трое против.

— О, если бы так! Все много сложнее. После Вашего исчезновения герцог Луонский открыто заявил о собственных претензиях на трон и каким-то образом перетянул на свою сторону Георгия Цезийского… В настоящее время чисто теоретически он располагает в Коронном Совете большинством — шестью голосами из одиннадцати. Мало, чтобы стать королем, но достаточно, чтобы почувствовать себя истинным властителем Ремиты. Просто голова идет кругом от переживаний.

— Хорошо. А почему нельзя собрать Коронный Совет для того, чтобы просто поговорить о том о сем? Я посмотрю на всех этих Шойских и Цезийских и их последышей. Виктора Луонского я уже видел. Мерзкий тип.

— Просто так — собрать, и все? Нет, так не положено. Каждое заседание Коронного Совета — это чрезвычайно важный государственный акт. За десять дней до него принято высылать развернутую повестку дня, обмениваться тезисами предполагаемых выступлений. Аналитический центр готовит подробную информационную справку о позиции каждого члена Коронного Совета по обсуждаемым вопросам, перечень возможных предложений и инициатив с их стороны и наиболее рациональные варианты нашей реакции на них. Моя обязанность — согласовать всю эту груду бумаг с заинтересованными министерствами и ведомствами нашего Дома… Когда Олмир Четвертый шел на Совет, у него всегда с собой было листов двести-триста бумаг. Кроме того, довольно часто его сопровождало несколько экспертов. В общем, нелегкое это дело, подготовка заседаний.