Очарование нежности - [11]

– А сейчас на ранчо отправляетесь? Потому как разговоры идут, что он вроде скот перего­няет.

– Как я посмотрю, у вас тут в Джулесберге много говорят, – съязвила девушка, стаскивая с прилавка мешок с едой.

– А вы, как я вижу, слишком молоды, что­бы сразиться с Буллом Сондерсом.

– Что вы имеете в виду? – испугалась она.

– Да ничего особенного. Просто у него тут дурная слава, хуже, чем у гремучей змеи. У них с сыном большие нелады. Не думаю, чтобы он к своей невестке отнесся лучше, чем к сыну.

Десять минут спустя, при выезде из города, Лэйси стала гадать, что же на самом деле ждет ее по приезде на это ранчо. Есть ли там его мать, сестры или братья? Вдруг эти люди ока­жутся такими же, как и, судя по рассказам, его отец?

Во всяком случае, вряд ли можно надеяться на то, что ее там примут с распростертыми объятиями.

Девушка вздохнула. Всего за сутки ее жизнь круто и на вечные времена изменилась. Она еще раз задала себе вопрос, что же готовит ей будущее. На данный момент безоблачным оно не представлялось.

Старенький мул неспешно двигался вперед, а Лэйси смотрела на раскинувшуюся перед ее глазами широкую долину. На западе зеленели буйные заросли трав. Кое-где на фоне красноватых скал высились шелковичные деревья. От них уже начинали тянуться длинные предзакат­ные тени.

Дикая и пустынная местность. Зато как она прекрасна! Лэйси с удовольствием осталась бы здесь, будь у нее такая возможность. Но сейчас судьбе угодно, чтобы она стала толстокожей и каким-то образом поладила с семьей Сондерсов, хотя бы до приезда Трэя, который должен будет сказать свое веское слово.

Солнце уже почти зашло, когда Лэйси оста­новила мула Джоко в одной из рощиц шелковиц. Она распрягла старого трудягу, ласково похлопала его по крупу и отвела туда, где трава была погуще. Потом сняла бочку с водой с фургона, чтобы напоить животное.

Пока Джоко наслаждался ужином, Лэйси набрала сухих веток для костра и разожгла его. Подул легкий вечерний ветерок. Трепетавшее пламя отбрасывало причудливые тени.

Поджаривая бекон и разогревая в жестяной банке бобы, Лэйси то и дело оглядывалась через плечо: ей было немного жутковато.

Торопливо и с большой охотой уминая бе­кон с бобами, она только однажды невольно вскрикнула, когда вылетевшая невесть откуда сова чуть не задела крылом ее лицо.

Быстро темнело. Девушка вернулась из кус­тиков, куда забегала по нужде, и, забравшись в фургон, задвинула засов. Наступила самая на­стоящая ночь. Стащив с себя ставшее ей ненавистным красное платье, она свернулась кала­чиком на своем матрасе и, едва успев натянуть до подбородка теплое одеяло, уснула. Спала она так крепко, что не проснулась бы даже в том случае, если бы ее схватила шайка разбойников.

На следующее утро Лэйси встала рано и весь следующий день провела почти так же, как и предыдущий. Однако, расположившись на ночлег, она почувствовала что уже не так измотана, как сутки назад и поэтому долго не могла заснуть.

Ее настороженный слух улавливал каждый ночной шорох. Услышав вдалеке протяжный вой волка, девушка успокаивала себя мыслью о том, что завтра в это же время она уже будет спать под крышей.

На следующее утро, выйдя из фургона, Лэй­си увидела, что небо затянули облака. «Надеюсь, что до дождя дело не дойдет», – пробормотала она, поджаривая на костре бекон и подогревая бобы в банке.

По положению солнца, скупым, холодным лучам которого изредка удавалось прорываться сквозь пелену облаков, Лэйси определила, что сейчас, должно быть, часа четыре. В этот мо­мент до нее донеслись отдаленные раскаты грома. К радости своей, она вскоре заметила строения маленького городка.

– Вот и Маренго, слава тебе господи, – вырвалось у нее. И девушка чуть подстегнула мула.

Проехав по единственной пыльной улице, Лэйси убедилась в том, что это действительно был маленький городок.

На одной стороне располагались бакалей­ная лавка, кафе, затем висела вывеска врача с надписью «Джонатан Карсон». На другой сто­роне изрезанной колеями улицы находились какая-то таверна, галантерейная лавочка, китай­ская прачечная и общественные бани. В самом конце городка стояла кузница, а чуть дальше, как водится, бордель.

Девушка скривила губы. Интересно, сколь­ко визитов ее мужа помнит это заведение?

Медленно правя мулом, она озабоченно искала глазами кого-нибудь, кто мог бы объяс­нить ей, как проехать к ранчо Сондерсов. Трэй тогда сказал ей, что здесь любой укажет дорогу.

Проезжая мимо таверны Лэйси отвернулась, делая вид, что не слышит гнусных предложений мужчин, собравшихся около нее. Никого из них она, разумеется, расспрашивать ни о чем не собиралась.

Заметив худощавого, высокого пожилого мужчину, выходившего из кафе, Лэйси подумала, что к нему вполне можно обратиться, не опасаясь никакого хамства. Седина в его воло­сах говорила, что ему либо под шестьдесят, либо чуть больше. Скорее всего, он уже пребывал в дедушках.

Приостановившись у кафе, девушка накло­нилась вперед и громко спросила:

– Извините, пожалуйста, вы не покажете мне дорогу к ранчо Сондерсов?

Мужчина, уже занесший ногу, чтобы сесть в седло, опустил ее и холодно взглянул на Лэйси. Мэтт Карлтон ни за что бы не принял эту юную особу за проститутку, если бы не ее короткое красное платье. «Да, старина Булл выбирает себе шлюшонок все моложе и моложе! А эта, по-видимому, даже не подозревает, с каким мон­стром связалась».