Очарование - [11]

— Мы просто посмотрим, на чьей стороне будут жители Чарминга. На вашей — я уезжаю, на моей — я остаюсь. Все так просто.

Он посмотрел на ее руку, протянутую с шутливой сердечностью. Бренди почувствовала, как ее охватило дурманящее чувство. На этот раз она поняла, что это. Желание. То же чувство отразилось в мрачном взгляде Адама. Ее сердце дрогнуло в ответ, и она поняла, что зашла слишком далеко.

— Нет ничего проще, мисс Эштон.

И, проговорив это, он схватил ее руку, притянул к себе и наклонился, чтобы завладеть ее улыбающимся ртом сильным, властным поцелуем.

Он жадно целовал ее, под ласковым напором его языка рот Бренди приоткрылся. Она ослабла, пораженная силой желания, которое ощутила в его руках.

Так же неожиданно, как начался, поцелуй закончился. Адам выпустил девушку, и она отступила от него на шаг. Ей ужасно хотелось дотронуться до своих губ, которые пощипывало, словно от электрического тока. Но она очень хорошо понимала, как будет выглядеть этот жест.

Вместо этого она дала Адаму пощечину. Его голова мотнулась назад, и он прижал ладонь к горящей щеке.

— Я говорила вам, шериф, что я не продажная женщина. Если вы позволите себе что-нибудь такое опять, я… я… скажу вашей жене! — выпалила она, не в состоянии придумать более весомой угрозы.

Адам откинул голову и расхохотался:

— Ну, так мне сначала пришлось бы жениться, чтобы вы смогли это сделать, а я не собираюсь позволять вам оставаться здесь так долго, чтобы увидеть это событие.

Бренди не обратила внимания на облегчение, которое почувствовала, узнав, что супружеская измена не входит в список недостатков шерифа. Она повернулась на каблуках и направилась к двери. Взявшись за ручку, обернулась:

— Это мы еще посмотрим, шериф.

ГЛАВА 4

Когда Адам быстро шел по улице, несколько человек попытались заговорить с ним, но он никого не замечал и не отвечал на приветствия. Щеку все еще жгла пощечина, которую ему залепила бродячая торговка, в ушах стоял ее обвиняющий голос, напоминающий ему, что она не шлюха.

Его башмаки тяжело стучали по деревянным доскам тротуара, а в голове метались беспорядочные мысли. Что побудило его сделать это? Почему он поцеловал ее? Он говорил себе, что хотел убедиться, насколько она опытная шлюха. И, кроме того, такие губы, как у нее, просто созданы для поцелуев.

Но когда он поцеловал ее долгим страстным поцелуем, то сразу понял, что был совершенно не прав. Он был готов поспорить на свою звезду шерифа, что ее опыта хватало только на легкий флирт. И он заподозрил даже, что ее кокетство было попыткой уговорить его разрешить ей остановиться на его земле. Страх и гнев, которые он прочитал в ее глазах, когда она залепила ему болезненную оплеуху, казалось, подтверждали эту догадку, и его это поразило.

— Привет, шериф, — сказала Мэгги Беллоуз, столкнувшись с ним на узком тротуаре возле универсального магазина.

Адам, не поворачивая головы, пробурчал приветствие и прошествовал дальше. Мэгги и ее мальчишки-близнецы Даррел и Дэвид уставились ему вслед. Они поняли, что шериф в ярости, и Мэгги быстро проводила малышей в магазин.

Перейдя ухабистую грязную мостовую, Адам дошел до конца главной улицы города. Остановившись на секунду перед белой кованой калиткой, он посмотрел на дом с колоннами.

В городке типа Чарминг этот дом заметно выделялся среди других, как яблоня среди апельсиновых деревьев. Адам считал, что и веранда вокруг дома, и балкон на втором этаже смотрятся претенциозно. Он снова спросил себя, почему его отец, грубый бывший ковбой, построил такой дом.

Калитка заскрипела, когда он толкнул ее, напоминая, что он уже давно пренебрегает домом. Ему следует заняться мелкими домашними делами как можно скорее. Но сначала надо разобраться с гораздо более важным делом. Бродячая торговка могла очень «легко втереться в доверие горожанам, как она и грозилась. Адам знал жителей своего городка: в большинстве своем это были мягкосердечные доверчивые люди. Это происходило оттого, что городок по существу не затронули дикие нравы Запада.

Он выдворил из города все салуны — кроме «Лимонадного зала» Нелл, в котором продавалось очень мало лимонада, — а также торговцев скотом и ковбоев-крикунов. Человек мог выпить у Нелл и, может быть, найти сочувственного слушателя, но не более того. Чарминг и был именно таким — очаровательным. И шериф Маккаллоу позаботился, чтобы он таким и оставался.

Шериф открыл стеклянную дверь и сбросил пыльные башмаки, оставив их на крыльце. Он едва успел повесить свою шляпу на полированную дубовую вешалку, когда из-за угла вылетела его тетка.

Адам отскочил, чтобы высокие тонкие колеса ее инвалидной коляски не стукнули его по коленям, и ударился о дверь, которая с грохотом захлопнулась. Стекла жалобно задребезжали, но тетя будто и не заметила ничего.

— Я уже начала волноваться о тебе, мальчуган, — сказала она, откатываясь назад так, чтобы он не смог пройти в холл. — Эта Сюзанна была здесь почти целый день, тараща свои бараньи глаза на новый журнал, который я получила. Словно ей нужны еще платья! — громко фыркнув, пожаловалась она.

— Добрый день, тетя Кармел. Я чудесно съездил, спасибо, но рад вернуться.