Обжигающий огонь страсти - [109]

Крег отпустил рукоятку ручного насоса и вытер лоб рукавом.

– Я же сказал вам, когда мы только начинали, что рано или поздно Саттера придется посвятить в это дело. Время пришло. Мы уже получили свою долю. Этот самородок, если хотите, представляет собой зашифрованное послание. Я только не знаю, как скоро он его поймет.

Не прошло и недели, как Саттер понял смысл «зашифрованного послания».

Однажды поздним мартовским вечером, поднимая облако пыли, Саттер прискакал к ним с четырьмя своими рабочими. Крег вышел на крыльцо, чтобы приветствовать дородного соседа, который, пыхтя, уже взбирался по ступенькам. Лицо у него было красное и круглое, как помидор из Сакраменто.

– Ах ты, свинья! – завопил он, махая кулаком перед лицом Крега. – Значит, ты хотел обмануть меня и оставить себе все золото.

На крыльцо вышли Абару и Джейсон, и Крег улыбнулся:

– О чем вы говорите, капитан? Вы и Маршалл упорно утверждали, что это обманное золото, приманка для дураков.

– Но вы же не стали нас разубеждать, – брызнул слюной Саттер. Его глаза налились кровью. – Вы… вы обманщик!

– Никто не собирался вас обманывать, Джон, – спокойно произнес Крег. – Вы что, забыли? Я даже дал вам золотой самородок, а вы меня высмеяли.

– Как я мог поверить? – Гнев Саттера явно угасал. – Я только думал, что вы… ну, вы всегда шутите, ребята, и…

Крег похлопал его по плечу:

– Напрасно вы сердитесь, Джон. В этой реке и окрестной земле достаточно золота на тысячи людей. Мы уже собрали свою долю и подумываем об отъезде. Джейсон отправляется в Австралию на первом же попутном корабле. Через несколько месяцев мы с Эйбом последуем за ним. Хотите купить наш участок? Пожалуйста. Я думаю, мы не выбрали и десятой части всего золота, что тут есть.

Его слова почти окончательно умиротворили Саттера, хотя он и держался несколько отчужденно.

– Ну что ж, это вполне честно. Не понимаю лишь одного, почему ты с самого начала не сказал мне и Маршаллу, что золото настоящее?

– Но ведь вы все равно не поверили бы мне, если бы только… – Крег вдруг стал совершенно серьезным, – если бы только не сделали анализ образцов. Вы ведь сделали анализ?

– Да, я обратился к Исааку Хамфри в Сан-Франциско, он инженер и металлург. Он сказал, что еще никогда не видел самородка с таким богатым содержанием золота. Исаак уже здесь, столбит для себя участок.

– О Господи! – Крег стукнул себя краем ладони по лбу. – Вот почему я ничего не говорил вам, Джон. Как только станет известно, что здесь богатое золотое месторождение, на эти мирные края налетят полчища саранчи. Попомни мои слова, Джон, золотоискатели превратят эту мирную землю в пустыню.

– Я не допущу этого, – возразил Саттер. – У меня законное право на эту землю, а теперь мы находимся под юрисдикцией Соединенных Штатов. Мое право собственности под защитой армии Соединенных Штатов.

– Ты рассчитываешь на их защиту? – саркастически улыбнулся Крег. – Возможно, ты и прав, но я на твоем месте постарался бы выбрать отсюда все что можно, пока не станет слишком поздно.

Саттер, выкатив грудь, окинул его взглядом:

– О чем беспокоиться, мой друг? Джон Саттер может постоять за себя и своих людей. Не забывай, у меня тут собственная армия. – Он показал на всадников, молча слушавших разговор между Крегом и их хозяином.

Крег взглянул мимо Саттера на его подручного Хуана Сантьяго – худого человека с темными волосами и глазами, в которых читались ум и хитрость.

«Ура! Я буду богачом. У меня по меньшей мере столько же прав на золото, как и у этого гринго. Ведь они украли у нас землю», – вот что прочитал Крег в его взгляде.

А через месяц после того, как в городе, получившем название Сан-Франциско, прозвучал клич «Золото!», уже более двух тысяч человек, своими хищными повадками напоминая стервятников, рылись в песке и гальке долины Сакраменто.

К середине мая это количество утроилось. Старатели ехали отовсюду: со всех концов Соединенных Штатов, из Мексики, Южной и Центральной Америки и даже, что особенно забавляло Крега, из Австралии.

Среди приезжающих австралийцев большинство составляли каторжники, бывшие каторжники, просто авантюристы и бродяги, которые хотели разбогатеть, прилагая при этом как можно меньше усилий. Зарабатывать они готовы были не только честным, но и бесчестным трудом.

Австралийцы снискали себе прозвище «сиднейских уток». Они селились вдоль Бродвея и Пасифик-стрит, около набережной и по склонам Телеграфного холма: основанное ими гетто прославилось на весь мир под названием Варварский берег.

Старатели, спускаясь по Американской реке, полностью уничтожили Новую Гельвецию капитана Саттера. Золотоискательство распространялось по всей долине с буйством лесного пожара – вплоть до рек Юба и Фетер и подножия Сьерр.

Старатели вытоптали посевы Саттера, разрушили его амбары и форт, съели весь его скот. Они выдирали все, что только росло в долине, ибо корни растений и кустов были покрыты золотой пылью. Саттер обратился за помощью в Вашингтон, но правительство Соединенных Штатов не слишком симпатизировало полунемцу-полушвейцарцу, который разбогател, присягнув на верность мексиканскому правительству.