Обжигающий фактор - [86]

Он вдруг умолк, и Куинн продолжила с того места, на котором Эрик остановился:

— Полиция, само собой, приходит к выводу, что либо женщина просто сама уехала, либо ее муж, любовник или еще кто-то убил ее и спрятал тело. Но после того как научились брать образцы ДНК, полностью очистить место преступления становится уже невозможно. Так что, когда создается CODIS, «СТД» умудряется перехватить заказ и спрограммировать систему так, чтобы она не узнавала ДНК их человека.

Эрик вскочил на ноги и принялся кружить по комнате. Казалось, его мучит какая-то физическая боль.

— Эрик! Что с тобой? Мне продолжать?..

Судорожное движение головы можно было с натяжкой принять за кивок.

— Теперь немножко шаманства, — медленно начала Куинн. — Мне кажется, характер у этого типа надменный, самолюбивый. Он превосходный манипулятор. Его забавляют игры с жертвами, с нами и даже со своей командой поддержки-очистки — их он ненавидит. Он ненавидит все связанное с армией.

— Эй, а вот тут что-то не так, — запротестовал Эрик. — Он бы должен очень даже любить военных. Они поставляют ему жертв. Разве это не ты сама сказала?

Казалось, он отчаянно хочет, чтобы она согласилась. Хотя сам так явно не думал.

— Мы же уже обсуждали. Такого рода преступления связаны еще и с жаждой власти. А ее-то он и утратил. Ему больше не приходится охотиться самому — его кормят. И даже не такими женщинами, как ему надо. Для этого человека крайне важен именно тип жертвы и сам процесс охоты. Ему важны все-все аспекты. Он любит очень умных и очень красивых женщин, а вынужден довольствоваться теми, кого сам отнес бы к отбросам общества… — Она умолкла и несколько мгновений следила, как Эрик все быстрее и быстрее кружит по комнате. — Эрик, ну в самом деле! С тобой все нормально?

— Марин, — произнес он так тихо, что она едва расслышала.

— Что ты сказал?

Внезапно он остановился и развернулся лицом к девушке.

— Ничего! Ничего я не говорил. Ты ведь даже не специалист-психолог. Черт возьми, это ведь все просто догадки!

— Ты что-то сказал. Что? Марин?

Он замер, словно не в силах пошевелиться. Лишь глаза отчаянно бегали по комнате. Зрелище было настолько диковатое и даже пугающее, что Куинн подошла к Эрику и провела рукой по длинным черным волосам. Успокоительно положила ладонь ему на шею.

— Эрик, да что с тобой?

Прежде чем ответить, он немного пожевал губу.

— Эдвард Марин.

— Кто?

Эрик наклонил голову набок и посмотрел на Куинн так, словно не понимал, о чем она спрашивает.

— Эдвард Марин.

— Эрик, мне это ничего не говорит. Пойдем, присядь. — Она повела его к дивану. — Кто такой Эдвард Марин?

— Доктор Эдвард Марин. Белый мужчина, около сорока пяти лет. Возглавлял кафедру физики в Виргинском университете, один из самых блистательных ученых за всю ее историю. Его еще называли «Чужой» — отчасти потому, что шутили, будто он ворует чужие методики, а отчасти потому, что он сам был таким… Ты бы охарактеризовала его как «надменного и нелюдимого».

Куинн опустилась на диван, обдумывая слова Эрика.

— Ты… ты его знаешь?

— Несколько раз встречал, еще ребенком. Но я бы не сказал, что по-настоящему его знал. Он ушел из университета много лет назад и как в воду канул. Все думали: окончательно свихнулся и живет где-нибудь в нью-йоркском метро — или что-нибудь в том же духе.

— Когда? Когда он исчез?

— В девяносто втором, — ответил Эрик. — Я помню… потому что это произошло всего через несколько месяцев после смерти Лайзы.

Куинн посмотрела на кофейный столик и описанный ею портрет убийцы.

— О Боже мой!

— Нет! — Эрик снова вскочил на ноги и заходил по комнате. — Это просто глупо. Мы же, черт возьми, говорим про Эдварда Марина! Про человека, который завоевал Нобелевскую премию по физике статьей, в которой не было списка литературы. Понимаешь, что это значит?

Куинн покачала головой.

— Это значит, что он не основывался ни на чьих других трудах — все было совершенно новым. Как в том случае, когда Эйнштейн сказал, что скорость света постоянна… Нет! Никогда!

Куинн наблюдала, как он расхаживает по комнате, и сердце ее вдруг сжалось от сочувствия. Судя по всему, для Эрика этот самый Марин был кумиром, героем мальчишеских лет — он рос, восхищаясь им, мечтая стать похожим на него. Но все сходилось.

— Зачем бы столь крупный ученый стал работать в Виргинском университете? Там не самая сильная школа физики…

Эрик замедлил шаг и наконец остановился.

— Все и гадали. Подшучивали…

— Прости, Эрик, но не потому ли, что в других университетах не просили фотографий абитуриентов?

Он яростно ткнул пальцем в ее сторону, точно собираясь возразить, однако утратил запал.

— Почему, Эрик? Над чем таким он мог работать, чтобы оно того стоило?

Молодой человек устало пожал плечами и рухнул в кресло рядом с диваном.

Куинн подождала, не скажет ли он что-нибудь еще. Когда же стало ясно, что говорить он не собирается, подошла к его ноутбуку и подключилась к Интернету, чтобы проверить почту.

— Что-то есть, — сообщила она, оглядываясь. — Эрик, ты меня слышишь? Тебе пришло какое-то письмо.

Писем оказалось шесть. Первые два — коротенькие посланьица в одну строчку с уведомлением, что авторы их ничегошеньки не знают ни о какой «СТД». Зато когда девушка открыла третье, то увидела, что там целая страница текста.