Обжигающая страсть - [44]

— Спасибо, отец. Она хорошая девушка, правда?

— Да, Макар, хорошая. Она мне нравится.

— Я рад, папа… Слушай, а ты сильно торопишься?

— А что? Ты что-то хочешь предложить?

Макар рассмеялся весело и открыто, довольный тем, что тяжелый и немного даже непонятный разговор окончен, и окончен так удачно, на хорошей ноте.

— Да, ты знаешь, мне пришла в голову замечательная мысль. Я еще не обедал, устал, а все свои дела практически закончил. Если у тебя есть время, давай спустимся в подвал. Там у нас такой бар — закачаешься: все свои, ни одной чужой рожи, отличная кормежка и приятная атмосфера. Может, пойдем, перекусим? А заодно и по пятьдесят граммов за твой визит?..

Степан Николаевич тоже улыбнулся, вздохнул глубоко и будто с облегчением, откидывая груз дум и сомнений. Все, теперь он разрешил свои проблемы! Теперь он не стоит на пути к счастью сына и Лолиты — двух самых дорогих ему людей, которых он мог так опрометчиво и безжалостно бросить в бездну горя и предательства!

— Ты гарантируешь хороший обед?

— Папа, бар — просто классный!

— А кто платит? — в шутку вопросил Кравцов-старший.

— Ну, естественно, я — ведь ты мой гость!

— Тогда пошли. Сейчас я буду тебя разорять. А то у вас, журналистов, я слышал, гонорары слишком большие.

— Ну, не больше ваших командировочных да представительских! — парировал Макар, и они со смехом, в отличном настроении, направились в подвальчик.

Выплакавшись и успокоившись, Лолита почувствовала себя лучше, но ощущение какой-то утраты, какой-то пустоты, вдруг возникшее где-то внутри, не позволило ей сосредоточиться на делах агентства, и девушка, распрощавшись с секретаршей Вероникой и дав ей необходимые указания, решила отправиться домой.

— И, Вероника, пожалуйста, не говори никому где я. Мне бы не хотелось, чтобы меня тревожили дома, хочу немного отдохнуть. Только если уж что-то срочное, позвоните мне сами. Договорились?

— Конечно, Лолита, не беспокойтесь…

Вернувшись домой, девушка сразу прошла в свою комнату, задернула шторы, сбросила костюм и блузку и упала на кровать, успев захватить с собой дистанционку «Панасоника». Она щелкнула кнопочками — в си-ди-плейере оказалась «Тайга Симфони» Валерии. «Как раз то, что надо!» — порадовалась Лолита и, пользуясь тем, что родителей нет дома, включила музыку, увеличив громкость почти до отказа.

Мощь ударных заставляла стекла слегка позванивать в окнах. Голос певицы, казалось, исходил отовсюду. Когда-то Лолита специально постаралась отрегулировать колонки так, чтобы ее кровать находилась в самой благоприятной зоне для прослушивания музыки. И теперь, лежа, она оказалась буквально в плену композиции, во власти великолепного звучания цифровой записи…

До вечера, пока не пришли родители, провалялась девушка, меняя диски один за другим и не снижая громкости, — мощный звук пронизывал ее насквозь и не давал ни о чем задуматься.

А только этого она и хотела…

Часам к трем Степан Николаевич вернулся в свой кабинет и обнаружил на столе новую стопку документов — последние правки редакционной комиссии, готовившей законопроект о создании единой таможенной зоны ко второму, окончательному чтению в Думе.

Сначала Кравцов с энтузиазмом принялся за работу, но чем глубже вникал он в подробности дела, тем сильнее сказывался на его работоспособности выпитый с Макаром коньяк. Там, в баре, они с сыном выпили довольно много, незаметно перешагнув границу в сто пятьдесят граммов, после которой коньяк уже не смакуется, а вливается в горло исключительно ради эффекта опьянения.

Они сами не знали, зачем столько пили. Видимо, просто сказалось напряжение последних дней. Как бы то ни было, сначала коньяк принес Кравцову-старшему явное облегчение. Но теперь голова становилась все более тяжелой, медленнее ворочались мысли вокруг документа, раз за разом настойчиво убегая к ней, к Лолите.

Образ девушки, ее голос, глаза, волосы никак не хотели оставить Степана Николаевича в покое.

Сообразив, что поработать, а тем более эффективно, сегодня не удастся, Кравцов сгреб документы, сунул их в верхний ящик стола и с радостью закрыл стол на ключ.

Он вышел в приемную, поинтересовался, открыт ли еще буфет Думы, и, услышав от Маши положительный ответ, тут же снарядил туда девушку, приказав купить кучу бутербродов, два лимона и несколько пакетиков растворимого кофе.

А когда девушка через несколько минут вернулась с продуктами, Кравцов отпустил и ее, и водителя Володю, закрыл приемную изнутри и прошел в свой кабинет.

Он уселся в кресло, аккуратно нарезал лимоны и разложил бутерброды, достал из холодильника покрывшуюся инеем бутылку «Столичной» в экспортном исполнении и решительно открутил пробку…

Кравцов напивался.

Он довольно быстро справился с первой бутылкой, потом попил горячего чаю…

Степан Николаевич твердо решил, что домой сегодня не пойдет. С ним происходило что-то непонятное. Еще никогда в своей жизни он не вел себя так — напиваясь сознательно и в одиночку.

Он достал из холодильника вторую бутылку, и когда та уже заканчивалась, вдруг вспомнил про время. И про Светлану с Наташкой.

Только с третьей попытки он с трудом набрал нужный номер и тут же услышал голос Светланы Васильевны: