Обыкновенный волшебник - [81]

– То, что кажется вам сейчас непреодолимым, скоро разрешится само собой. – Это для тех, у кого на лице мука и сомнение.

– Вам нужно заняться своим здоровьем. – Это подходило почти к любому. Иногда Страхов запускал вариацию «Одному из ваших близких нужно заняться здоровьем, иначе быть беде». Страхов говорил мне, что такое предсказание еще ни разу никому не повредило. Если у человека имелись мешки под глазами, можно было напрямую порекомендовать проверить почки. Если был лишний вес – поджелудочную железу. Если же вопрошавшая была молодой женщиной, то темы любви лидировали.

– Он вернется! – Короткая, емкая и часто производящая эффект разорвавшейся бомбы фраза.

– Отпустите его, так будет лучше, – эффект хуже, так как расходится с желаемым. И все же по каким-то причинам женщины удовлетворялись этим. Или спрашивали, есть ли «хоть один, хоть маленький шанс». Страхов обычно отвечал, что шанс есть, но счастья тут не будет.

– Он думает о вас. – Беспроигрышный вариант.

– Он вас не стоит. – Утешительный.

– Вы встретите свою судьбу. – Обнадеживающий. С мужчинами было сложнее, но они и подходили реже. Им, как правило, нужно было говорить что-то об успехе, о деньгах, о долге, который необходимо отдать/простить (по желанию, выбирается любое). Удивительно, как лично, как персонально все люди без исключения воспринимают такие вот «ясновидения», как быстро они включаются, как жадно хотят услышать о себе что-то еще. Слава также ощущалась и в том, как много людей стали находить сайт Ярослава и записываться к нему на семинары. Расписание уже было заполнено на месяц вперед, и теперь у Ярослава даже не хватало времени на его обожаемый теннис, которым он увлекался вполне всерьез. Так что, возвращаясь к поднятому вопросу, я не сомневалась в том, что Ярослав может стать победителем шоу. При условии, что имеющийся в наличии победитель, проплаченный и «свой» в доску, исчезнет с игрового поля, как свергнутый король. Иными словами, если моя статья возымеет нужный эффект.

– Мы посмотрим, что случится теперь, – кивнул мне Ярослав и принялся за второй бутерброд. Время уже подтянуло свои стрелки к девяти утра, но мы почему-то не спешили. Ярослав «предсказал», что сегодня можно расслабиться и не думать о времени. Всем будет не до нас.

«Ясновидение» сработало. Мы приехали на съемки с опозданием в полчаса, но никто этого, как оказалось, даже не заметил. Съемки задерживались на неопределенное время, редакторы бегали и одновременно говорили по мобильным телефонам, и лица у них были серыми и измотанными.

– С самого утра бесятся. К обеду что-то случится, вот увидишь, – сообщила мне сухощавая женщина-экстрасенс, сценическое имя – Прасковья. Участников в шоу теперь осталось совсем мало, всего четверо, и Прасковья оказалась среди них исключительно по воле случая. За время съемок мы – Ярослав, Сережа и я – не отметили никаких особенных сливов информации в ее сторону, никакой особенной активности вокруг нее, а также никаких слишком впечатляющих побед. Она играла ровно, но дошла до финала, отчего теперь считала себя неоспоримо истинной и могущественной ведьмой. Печальный случай самообмана, когда вера в себя застилает глаза настолько, что все вещи видятся в искаженном свете.

– Вы думаете? Именно к обеду? – уточнила я, думая, что смогу потом использовать это в каких-нибудь статьях. – А что конкретно случится?

– Что-то нехорошее, – конкретнее Прасковья говорить не хотела.

– Кошка сдохнет? – усмехнулась я, а Прасковья посмотрела на меня с таким презрением и обидой, что мне стало даже неудобно. Плохое случилось не к обеду, а к следующему утру. Да и не плохое, на самом деле, а очень даже хорошее. Для нас. И для Ярослава, и для Прасковьи. Плохим это было только для старца Кутепова, который, как можно догадаться, был главным пострадавшим от моей диверсии и весь день бегал по коридорам съемочного комплекса в истерике и ярости. Старец Кутепов считал, вполне, кстати, справедливо, что его подставили, но он отчего-то решил, что к темной фигуре Фомы Неверующего имеет отношение Серафима Захаровна, то есть Вера Ивановна Сироткина. Из криков и возмущения старца Кутепова можно было безо всяких сомнений понять, какими были договоренности между ним и администрацией шоу, а также и то, что он считает эти договоренности совершенно неисполненными, а его права – попранными. Но обстановка была настолько взвинченной, и все были такими нервными, что о конспирации теперь все просто забыли.

– Я не буду тут крайним! – кричал старец, неожиданно хорошо разглядев фигуру одного из организаторов шоу, лично приехавшего, чтобы «разрулить» проблему. Кризисные ситуации помогают излечить слепоту лучше экстрасенсорики.

– Ничего я не знаю, – оправдывалась Серафима Захаровна, краснея и бледнея от волнения, что только усиливало специфическое впечатление ее безусловной вины. Я любовалась результатом творения моих рук и пыталась спрогнозировать, что же будет дальше. Это было не так уж и сложно, ибо мне было известно, какой шквал звонков обрушился на горячую линию шоу после выхода статьи. Тысячи возмущенных зрителей, сотни обещаний подать в какие-то мифические суды, десятки заявлений и каких-то абсурдных требований вплоть до требования немедленно закрыть шоу. Я не знала, что каким-то немыслимым образом моя статья дошла до рук ученых из РАН, реальной, а не фиктивной Академии наук, и несколько ученых посчитали своим долгом обратиться к общественности с видеообращением в Твиттере.