Обыкновенный волшебник - [62]

– Вот говнюк! – помимо воли вырвалось у меня. Я прислушалась к происходящему за дверью, но там была гробовая тишина. Если Пашка там и был, то он не подавал никаких признаков жизни. Я вернулась в кухню, с трудом соображая, что же мне теперь делать дальше. Куда бежать в двенадцать ночи? К тетке? Да она перепугается до смерти. Можно будет перекантоваться у Виталика, но это надо будет уже завтра решать. Мысли перескакивали с одной темы к другой, как вдруг я подпрыгнула – ведь в этих самых коробках, значит, и мои семейные фотографии лежат, и ноутбук мой лежит, и диски, и терабайтный диск со всей моей информацией. Вот так, на общей кухне, на которой обитает неограниченное и не установленное точно число жителей, многие из которых не обладают совестью, но обладают стойкой алкогольной зависимостью.

– Свинья ты, Пашечка, – пробормотала я, перекапывая содержимое коробок. Он выбросил из комнаты все. Я представила, как он делал это, как потратил, наверное, весь день, запаковывая мои вещи. Однозначно, он позвонил на работу и отпросился. Сворачивал мои кофточки и думал только о том, как мне станет больно, когда я их обнаружу снаружи комнаты. Но мне не было больно, мне стало так противно, как еще никогда не было. Павлик Морозов, не иначе. Разве я когда могла подумать, что он способен на такое. Мамины фотографии в потрепанном альбоме лежали вперемешку с зубной щеткой и лаком для волос. Я сжала зубы и кулаки. Нет, такое не прощается. Я достала альбом, прижала его к груди, потом поцеловала и стряхнула пыль. Огляделась – вещей было слишком много, не унести в руках. А и не надо!

Я достала большую спортивную сумку, тоже мое имущество. Пашка старательно отделил свое от моего, какой умничка. Что ж, сумка сейчас меня снова выручила. Я собрала все самое ценное – компьютер, терабайтный диск, фотки, отдельно пакет с бельем, одежду – сколько влезло. Денег в вещах все равно никаких не было. Так, стоп. О деньгах пока не думаем, а то есть риск разреветься. Я заполнила сумку до отказа, затем так же поступила и с рюкзаком. И еще с парой пакетов. Остальное – а хлама набралось прилично, я оставила в коробках, решив, что отныне это не моя проблема, а Пашкина. Пусть остаются тут, напоминая ему о том, как он со мной поступил. А моей ноги больше не будет в этой квартире. Спасибо, накушалась.

Я рывком вытащила ключи из кармана и швырнула их в щель под дверью нашей комнаты. Затем забросила рюкзак за спину, повесила на плечо сумку и взяла в каждую руку по пакету. Тащить все это было тяжело. Еще бы – в моих руках, по сути, была вся моя жизнь. Вся моя деловая активность прошла в полном игнорировании со стороны спящих соседей. Что ж, так даже лучше – никаких скандалов. Я вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь, не имея ни малейшего намерения туда возвращаться. Уже на улице я сообразила, что было бы лучше, если бы я додумалась принять перед уходом душ. Неизвестно ведь, что и как сложится теперь. Впрочем, не пропаду. В этом-то хотя бы я была всегда уверена. А пока что направлялась в сторону площади трех вокзалов. План был прост. Вещи я сдала в камеру хранения Казанского вокзала (там она оказалась дешевле всего), а сама удобно устроилась в зале ожидания Ленинградского вокзала. Там были самые удобные кресла. Утро вечера мудренее.

Глава 15

Просторный зал ожидания не был заполнен и наполовину, что не могло не радовать, однако спать тут было все же затруднительно, особенно для человека, ни разу в жизни не спавшего на лавках в общественных местах. Во-первых, между сиденьями имелись подлокотники, и будь проклят тот человек, что придумал их ставить. Такое чувство, что он специально сделал это, чтобы бродящий по земле страдалец не имел и шанса растянуться тут в полный рост.

Возможно, так и было – и это сделали специально, чтобы отпугивать от зала ожидания бомжей и прочий социально неприемлемый элемент, которого у нас как бы нет, но тем не менее он имеется в достаточном количестве. Полиция зорко следила за тем, чтобы граждане без определенного места жительства не оседали в подведомственном им зале, и несколько раз мне удалось пронаблюдать, как грязных, бормочущих что-то себе под нос людей выпроваживали из зала восвояси. Причем без всякой жалости. Хорошо, что сейчас лето. Что же будет поздней осенью? Мысль об этом неминуемо привела меня к идее о статье, что называется, «с самого дна» общества, что было бы свежо и ново (я не о запахе, распространяемом самими представителями «дна»), если бы не было уже так сильно затаскано многими и многими моими коллегами. Почему-то статьи такого плана считаются у нас крутыми, и все так называемые серьезные издания уже по пять раз опубликовали фотоотчеты с ночных улиц города, личный опыт журналистов, в свое удовольствие проболтавшихся вместе с бомжами на ночных улицах. Были и серьезные отчеты, и рассказы о том, как бездомные умирают на улицах зимой, и все с той же реакцией. Люди ужасались, бомжи оставались лежать под заборами, все возвращалось на свои места.

Соответственно, если уж я хочу воспользоваться возможностями, предоставленными мне моим временным бездомным положением, нужно придумать что-то новенькое, необычное. Никакого остросоциального угла, нужно что-то более практичное. К примеру, исследование Москвы на тему того, как в ней бесплатно и с комфортом переночевать. Будем считать, что я начала с площади трех вокзалов, и что эта самая площадь заслужила в моих рейтингах три с минусом. Про подлокотники я уже говорила. Отдельный бонус – бесплатная сеть Wi-Fi, благодаря которой я скрасила первый час своего пребывания на вокзале.