Обыкновенный мамонт - [5]
Переваливаясь с боку на бок, укатила за машиной Василия Степановича походная кухня с трубой, опущенной будто орудийный ствол.
Серёжка метнулся туда-сюда. Нигде никого.
Над входом в покинутую казарму матово белели электрические часы. Чёрные стрелки торчали вверх и в стороны, как усы. Было без десяти два. Серёжка не понимал ещё в цифрах, но знал: когда усы, пора домой. Едва повесишь на гвоздик автомат, откроешь кран, подставишь руки под холодную струю, донесётся весёлое «Бери ложку-котелок».
Сегодня этого не услышишь. Все уехали по тревоге.
Серёжка вздохнул, натянул поглубже панаму, чтобы солнце не слепило, и зашагал к артиллерийскому парку. Какой ещё обед, когда в гарнизоне объявлена боевая тревога!
В обычные дни к территории артиллерийского парка и на двадцать шагов не приблизиться. Часовой отгонит. Сейчас ворота распахнуты. Под грибком часового пусто.
Серёжка побродил по площадке, где ещё недавно стояли пушки, задрав к небу чёрные дула. На изрытой ребристыми скатами земле валялись деревянные чурбачки.
Под навесом для тягачей стлался угарный туман, остро пахло бензином и перегретым маслом. В носу зачесалось, в горле запершило, заслезились глаза. Пришлось срочно выбираться за ограду. И тут на Серёжку такая чихотка напала!..
— Руки вверх! — звонко крикнул кто-то. — Ни с места!
От неожиданности Серёжка вздрогнул и перестал чихать.
— Стреляю без предупреждения!
Это, конечно, Лёвка надрывался. В зелёной траве ярко пламенела его красная рубашка.
Затрещала очередь. Для большего устрашения Лёвка закричал:
— Та-та-та-та!
Упав плашмя в траву, Серёжка сдёрнул через голову автомат и открыл ответный огонь.
— Нечестно! — выкрикнул Лёвка и вскочил на ноги. — Я первый пульнул! Ты уже раненный!
— Раненые тоже воюют!
Лёвка не стал спорить. Всем известно, что советские солдаты героически сражаются до последнего дыхания.
Шмыгнув носом, Лёвка кивнул в сторону артиллерийского парка и спросил, будто и сам не знал, что там ничего нет:
— Там чего?
— Ничего. Уехали все.
— Тревога, — со вздохом произнёс Лёвка и по-взрослому нахмурил лоб.
Задумался и Серёжка: что дальше делать?
Наверное, они одновременно вспомнили один и тот же рассказ. Когда в гарнизонный книжный киоск привозили новую партию товара, у всех ребят сразу появлялись одинаковые книжки. В последний раз всем достался рассказ о мальчике, который помогал солдатам воевать против фашистов.
— Без разведки нашим не обойтись, — озабоченно сказал Лёвка.
— Не обойтись, — эхом повторил Серёжка.
— А мы с тобой всюду пролезем, — воодушевлялся всё больше Лёвка.
— Пролезем.
Они с Лёвкой запросто могли пробраться в тыл врага и разведать для своих самые важные тайны.
Конечно, дома ждёт обед. Мама обещала пожарить картошку. Она хрустит, как сухари! И компот на третье. Усы на часах когда были! И мама рассердится…
— Пошли, — решительно скомандовал Лёвка.
— Есть, — отчеканил Серёжка. В конце концов разведка первее, чем обед. Обед каждый день бывает.
— Я все дороги знаю, — заверил Лёвка. — Мы даже вчера грибы тут собирали.
Проторённая светлая дорожка, извиваясь, пересекла редкий кустарник и углубилась в тайгу.
В ТАЙГЕ
В тайге было весело. На открытых, насыщенных солнцем полянах цвели голубые, лиловые, чернильные ирисы, жёлтые с тигровыми полосками лилии. С гулом носились, как самолёты на бреющем полёте, шмели. Живыми цветами порхали бабочки: пятнистые аполлоны, кирпично-красные крапивницы, огромные тёмно-синие махаоны.
Один махаон был величиной с воробышка. Лёвка с Серёжкой долго гонялись за ним, да так и не сумели поймать.
— Жаль, сачка нету, — проговорил Лёвка и сел на траву.
Они помолчали немного, отдыхая.
— Пошли, — первым спохватился Лёвка. — Заигрались, как маленькие. Разведчики, называется…
В лесу что-то треснуло.
— Ложись, — свистящим шёпотом приказал Лёвка.
Ползти в густом папоротнике легче и приятнее, чем на каменистой штурмовой полосе. И за рубашку опасаться нечего.
Перед Серёжкиными глазами долго мельтешили зелёная трава и красная спина. Наконец Серёжка чуть не ткнулся лбом в истоптанные Лёвкины ботинки. Он поднял голову, сдвинул назад панамку и вскрикнул.
Впереди, туго обвивая ствол ели, висела громадная змея. Голова её скрывалась где-то внизу, совсем рядом, а хвост терялся в зелёной кроне.
Лёвка в первый момент тоже вжался в землю, потом осторожно оглянулся и шёпотом спросил:
— Ты чего?
Не разжимая ресниц, Серёжка показал куда-то вперёд.
— Чего?
— Змея… — Серёжка приоткрыл один глаз и указал на ель с чудовищем.
— Ха-ха, — неестественно хихикнул Лёвка. Он, видно, тоже сперва перетрусил. — Какая это змея? Это лиана, растение такое вьющееся! Пошли дальше!
Серёжка, осмелев, погладил шершавый жгут лианы.
— Ловкая, — сказал он с уважением. — Вот бы так на деревья лазить научиться!
Сквозь густую хвою и листья с трудом протискивались солнечные лучи. Было тихо и сумрачно. Мальчишки шли рядышком, плечом к плечу, держа наготове автоматы.
Под ногами шуршала сухая листва, потрескивали сучья. На стволах деревьев курчавился косматый мох. Голые нижние ветви нацеливались растопыренными корявыми пальцами, норовили сорвать панаму, исцарапать лицо.
— Сейчас выйдем на большак, — подбодрил себя и Серёжку Лёвка.
Писатель Илья Миксон с юных лет связан с армией. Прошел войну на Западе и Востоке артиллеристом и еще два десятилетия не снимал шинели, был инженером-ракетчиком. Эта книга об однополчанах, павших и живых. Герои повестей и рассказов — солдаты и офицеры, фронтовики и наследники их боевой славы. Защита Отечества — святое дело.
Сборник рассказов советских писателей о собаках – верных друзьях человека. Авторы этой книги: М. Пришвин, К. Паустовский, В. Белов, Е. Верейская, Б. Емельянов, В. Дудинцев, И. Эренбург и др.
Рассказы о Великой Отечественной войне, о героизме советских людей. Автор книги, военный инженер и писатель, сам прошёл по трудным дорогам войны.Часть рассказов впервые выходила в этой же серии в 1966 году.
Повесть "Семь футов под килем" рассказывает о сложной и романтической жизни наших моряков, о тяжелом и опасном труде матросов. Сын погибшего моряка, Лёшка Смирнов, проходит все сложнейшие этапы непростой моряцкой службы, прежде чем стать настоящим матросом. На этом пути его встречают и радости, и огорчения, и победы, и поражения, и даже настоящий, пусть пока единственный подвиг, из которого он выходит более сильным и бесстрашным человеком.Многие страницы повести посвящены дальним заморским странам и родным советским портам.
Повесть о жизни детей и взрослых в новом промышленном городе под Ленинградом, о поисках секретной карты и военного склада с боеприпасами.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.