Обыкновенная трагедия - [8]

Первым делом, думала девушка, они проведут в дом газ. Зимой, когда мороз до кружев остудит окна, в доме будет тепло, и матери не придется таскать со двора тяжелые ведра с углем и возиться с дымной печью. Младшему брату она купит новую куртку и много другого. Он ведь такой красивый мальчик и ему все будет к лицу. Никто тогда не сможет дразнить его в школе за старую одежду и обувь не по размеру. Может быть, она даже сможет купить ему сотовый телефон, о котором он так мечтает. А маме давно нужны теплые зимние сапоги, так как старые совсем сносились.

Мечтательно рассуждая о том, куда она потратит заработанные деньги, Мария в который раз задумалась о том, что кажется удивительным, как деньги могут влиять на жизнь людей и сделать ее лучше и проще. Но одновременно и сложнее. Всем, кого она знала, деньги доставались тяжело, и ради них им приходилось оставлять дома родных, терпеть несправедливость и упорно трудиться. И даже те, которые смогли заработать много денег, не переставали упорно работать и продолжали всеми силами добывать деньги, будто нужда гналась за ними голодной гончей. Казалось, что однажды попав в лихорадочно крутящийся барабан, они уже не могли уже сойти с него, и оставались вертеться до окончания последних сил, не зная покоя.

Подумав о доме, Мария вспомнила про обещание позвонить матери сразу по приезду. Лицо девушки вспыхнуло от стыда от своей забывчивости. Она набрала знакомый номер на стертых клавишах телефона и сразу после первого гудка услышала родной, дребезжащий от волнения голос.

— Верблюжонок мой! Наконец-то дождалась! Что же ты не звонишь? Я жду, волнуюсь. Позвонить сама не могу. Хотела к соседям уже идти. Как ты доехала, доченька? Как устроилась?

Голос матери в трубке телефона звучал очень близко, словно она находилась рядом.

— Мама, простите, пожалуйста, простите. Виновата. Я хорошо доехала, тетю нашла. Уже работаю, целый день, закрутилась и вот только вспомнила…

— Ну ничего, доченька. Главное в целости-сохранности доехала, слава богу. В автобусе не холодно было? А от вокзала как добралась? Не заблудилась?

— Мама, не волнуйтесь, добралась хорошо. Холодно не было, на вокзале нашла маршрутку, как вы говорили. Приехала прямо к базару.

— Слава богу, слава богу. Верблюжонок мой, сердечко мое…, — из трубки донеслись сдержанные всхлипывания и дочь поняла, что мать плачет.

— Мама, ну что вы! Не плачьте! Так быстро прошло время и я забыла. Сама не знаю, как так получилось. Простите меня — умоляла девушка, чувствуя как ее глаза увлажняются подступающими слезами.

В суете дня горечь расставания с родными притупилась. Но теперь она с новой силой ощутила тоску разлуки к оставленным дома матери и брату. Перед глазами была четкая картина, как мать сидит на стуле возле окна в пустом доме и плачет, прикрыв лицо морщинистой ладонью. В трубке было слышно как на соседнем от дома дворе лаяла собака, и как шумят во дворе от ветра листья вишневых деревьев. Она помнила, что в это время приходит со школы брат и они втроем садились ужинать за круглым деревянным столом. Мальчик наспех заглатывал еду и, давясь полным ртом, торопился рассказать последние деревенские сплетни. Теперь все это для нее стало прошлым.

Мария посмотрела в даль, туда, где, кажется, был ее дом, представила сотни километров их разделяющих, и по-детски пожелала случиться чуду. Чтобы вмиг преодолеть расстояния и оказаться возле матери.

— Доченька, я не плачу, не плачу. Я радуюсь, что доехала, что все хорошо. Значит, уже работаешь. Какая молодец! Справляешься? — спросила мать, уняв слезы.

— Да, мама. Тетя ушла, сказала, что вечером будет. Я одна с утра справляюсь.

— Одну оставила? Значит, доверяет. Молодец, моя девочка! Слава богу. Будь послушной, во всем ее слушайся. Старайся. Она плохого не посоветует. Ты знаешь, у нее характер не простой, и отругать может, но ты молчи и не перечь, хорошо?

— Хорошо, мама. Вы не переживайте, буду слушаться и стараться, — пообещала девушка, — скажите, как братишка? Я немного волнуюсь. Когда уезжала, он со мной не попрощался, убежал куда-то.

— Братик твой сначала обиженный ходил, со мной не разговаривал. Я не трогала, думаю пусть сам успокоится. Теперь прошло, только про тебя и говорит. Спрашивает, когда вернешься. Сказала, что к новому году. Так он на календаре отметку поставил. Теперь ждать будет.

— Я приеду, мама. К новому году, как договорились. Скажите ему, что подарков привезу, и что очень скучаю.

— Доченька… знаешь, я тебе хочу одно сказать, важное…, — голос матери стал спокойнее и тише.

— Да, мама, говорите.

— Ты у меня умная и красивая девочка. Ты знаешь как я люблю тебя и видит бог я бы не отпустила тебя далеко от себя, если бы не обстоятельства…

— Мама, я знаю, но это же только на время, вы же знаете…

— Не перебивай, послушай, дочка… Я старею и не могу работать, как раньше. Мальчик растет и нужны деньги, мы с тобой говорили об этом дома. Когда ты уехала, я много думала о тебе и поняла как не права, что пытаюсь удерживать тебя. Я почти прожила свою жизнь. Уж как получилось ее прожить — так получилось. Всякое было, и хорошее и плохое. Я не жалуюсь. Но у тебя своя дорога и ты про меня не думай, я как-нибудь доковыляю, и за мальчиком присмотрю, пока силы есть.