Обыкновенная трагедия - [39]

Минуты и часы с жарким шипением сгорали в чаду и угаре пятничной ночи. Несмотря на поздний час, люди все прибывали. Помещение было заполнено так, что, казалось, не оставалось и сантиметра свободного пространства, где бы не сидели, не курили, не пили и не танцевали. Прошло время, и Мария почувствовала как окончательно теряет связь с реальностью. Она продолжала, словно заведенная, выполнять свою работу, но руки и ноги ее двигались без участия ее сознания, которое было уже совершенно оглушено беспорядочным мельтешением лиц и тел, какофонией звуков и мешаниной огней.

Наконец женщина за кассой подала Марии и другим девушкам знак заканчивать работу. Она, не ощущая своего тела, вышла через пустеющий зал в подсобные помещения, молча переоделась в свою одежду и вышла наружу. После прокуренного чада ночного клуба, морозный воздух улицы показался для девушки сладким. Она с удивлением заметила, что светает. Далеко за горами, на востоке, рассвет окрасил небо в бледно-розовое и ночь, как насытившийся вампир, пятилась в укрытия черных подвалов, отдавая землю объятиям нового дня.

Мария шла по пустынным и тихим улицам просыпающегося города, а звуки и отблески прошедшей ночи все еще звенели в ее голове. Она достала из кармана скомканную пачку денег, заработанную на чаевых, и пересчитала. Денег было много. Намного больше, чем она рассчитывала получить. Она в недоумении рассмотрела купюры, пересчитала вновь, но поняла, что не ошиблась. От щедрости полученного заработка на глазах ее вдруг выступили слезы. Она подумала, что если будет зарабатывать так много и впредь, учитывая, что к этой сумме прибавится ежемесячная оплата от заведения, то денег на лечение брата хватит с лихвой. С этими мыслями она дошла до квартиры, прошла в зал к своему дивану, заведомо, еще перед уходом на работу, застеленному простынями, наспех сняла с себя одежду и с наслаждением растянулась под прохладным одеялом. Она заснула быстро, даже прежде, чем нарастающие переливы храпа подруги из соседней комнаты достигли пиковых высот, чтобы после вновь свалиться в булькающие басами нижние октавы.

7.Встреча

Наступила весна. Утром было все еще свежо и прохладно, но ближе к полудню город обдавало жарким дыханием близившегося лета.

— Жара, — подруга смахнула со лба выступившие капли пота.

— Да, жарко, — ответила Мария.

— Ты, сестренка, неплохо выглядишь, как я посмотрю, — подруга с откровенной завистью осмотрела девушку.

— Ты думаешь? — смутилась Мария.

— Да! Телочка стала на пять баллов! Не то, что раньше… Молодец! — подруга ехидно сузила глаза, превратив их в узкие щели, в глубине которых будто свилась в клубок пара черных кошек, готовых в любую секунду напасть на противника.

Девушки стояли на улице возле служебного входа в заведение. Подруга, закончив смену, направлялась домой, а Мария только приступала к работе, и они встретились, не договариваясь. Кроме них на заплеванной площадке возле большой корзины с тлеющими окурками стояло еще несколько девушек из заведения. Девушки увлеченно галдели небольшими стайками, временами закатывали глаза и жарко шептались друг другу в уши. Все, кроме Марии, курили. Воздух был густо пропитан никотиновым дымом, который витиеватыми кружевами поднимался в безветрии душного вечера от тонких палочек сигарет в поднятых от локтя руках. Дым смешивался с парами кухни из торчащих из окон труб, поднимался выше и, наконец, растворялся в наступающих сумерках.

— Спасибо, сестра. Я даже не знаю… Администратор от нас требует, чтобы хорошо выглядели. А так, вроде такая же, — улыбнулась девушка и из вежливости добавила, — ты тоже отлично выглядишь.

— Ааа, — заржала та, обнажив верхние десны, — да ладно врать!!! У нас в ресторане администратор тоже требует, чтобы вид был. Да вот, как видишь, ничего у меня не выходит!!! Такая же колхозная корова!

Марии не терпелось завершить разговор и скрыться в дверях заведения. Она чувствовала, что ей было неуютно, даже неприятно слушать грубые комментарии подруги и стоять перед ней, пока та рассматривала ее, словно лошадь перед скачками. Раньше ее не смущали и даже развлекали бесцеремонность и откровенная вульгарность подруги. Но сейчас, непременно вспоминая тот случай с тетей, будто касаясь незаживающего нарыва, она не могла вернуть себе симпатию к подруге, какую испытывала прежде.

Спроси себя Мария прямо, то она бы не призналась в своем изменившемся отношении. Это было бы стыдно и неправильно для нее, учитывая роль, которую сыграла подруга в ее судьбе и то, что без ее помощи она не смогла бы устроить свою жизнь в городе. Но, несмотря на отрицание, она все же ощущала непреодолимую, упорно возникающую неприязнь к девушке, всякий раз, когда встречала ее или думала о ней. Будто яд, однажды попавший в кровь, уже не мог быть выведен и навсегда оставался отравлять организм токсичными миазмами. Чтобы разрешить дилемму и не давать этому новому чувству лишний раз овладеть собой, Мария неосознанно избегала встреч с подругой. К ее облегчению, обстоятельства сложились так, что девушки работали в разных сменах, и почти не заставали друг друга: ни на работе, ни в квартире.