Обыграть босса - [124]

— Я очень рада за вас с Дэниелом, — завила она, пока мыла руки, — Вы отличная пара, правда. Все это недоразумение с нашей помолвкой…

— Он объяснил, — покивала я.

— Ты молчишь весь вечер, и я решила поговорить без свидетелей. Мы просто хорошие друзья.

— Да, я понимаю. Извини, если кажусь неприветливой. Мой английский оставляет желать лучшего.

Элли повела бровью, заверила меня:

— Скоро будешь часто бывать в Англии. Языковой барьер пропадет.

— О, — только и смогла сказать я.

— Буду рада тебе, Лена.

Мое имя она произнесла, стараясь, чуть с акцентом. Я не могла не оценить это. Видимо, ей действительно было неприятно легкое недопонимание, в котором мы все оказались благодаря маме Дана.

— И отец тоже, — продолжила Элли, — Уверена, Дэниелу не терпится вас познакомить.

— Я наслышана о нем.

— Ох, еще бы, — она рассмеялась, обнажая белоснежные зубы.

В сдержанном, но благожелательном тоне англичанки я не сомневалась. Равно, как и в искренности ее предложения. Безупречные манеры и позитив в общении изменили мое первое мнение о ней. Уверена, с Элли у меня не будет проблем. Чужой человек пугал намного меньше, чем перспектива завтрашней встречи с Владом. Возможно, я слишком много о себе думаю и нагнетаю, но он уже давно не давал о себе знать. Хорошо бы отступился. Но интуиция подсказывала, что мне так не повезет.

Как хороший сын и добрый друг, Даня отвез домой мать и Элли.

— Все живы? — пошутил он, трогаясь с парковки в сторону отеля.

— Вполне.

Я послала ему теплый взгляд, погладила по колену.

— Мама была почти милой. Думаю, она смирится через годик.

— Думаешь, мы будем вместе через год?

Дан не сводя глаз с дороги твердо сказал:

— Не думаю, Лен. Я знаю. Больше не отпущу тебя никуда.

Он нашел мою ладонь и крепко сжал, словно подтверждал серьезность сказанного и твердость намерений. Я снова верила ему.

Номер встретил нас шиком люкса. Я с удовольствием сразу стащила юбку и топ, прошла в ванную, зазывая Дана с собой. Он не был против. Это уже какая-то мания, фетиш — мыться вместе.

— Так хорошо с тобой, малыш, — шептал Ерохин, водя мыльными ладонями по моему телу, — И никаких соседей.

— Ммм, да, — я не могла не согласиться.

— Переезжай ко мне.

Он произнес это так спокойно и буднично, словно просил передать шампунь. Я постаралась совладать с собой, сделала голос таким же равнодушным.

— Нет. Слишком рано, Дань.

Хотела продолжить мысль, но он как будто знал заранее все мои аргументы.

— Да, понимаю. Мы едва знакомы и только что разрешились все недомолвки.

— Вот-вот. Я постараюсь бывать у тебя почаще.

— Ммм, это хорошо, — мурлыкал он, — А если я уеду? У меня часто командировки.

— Я не смогу везде ездить с тобой, — засмеялась я.

— Это понятно, но вот представим, что я возвращаюсь поздно, и ты уже спишь. У себя дома. Я же не смогу вломиться среди ночи.

Меня разобрал смех.

— Очень надеюсь, что не сможешь. Это было бы некрасиво.

— О, думаю, мне будет плевать на красоту и твои надежды. Я же буду скучать, Ленк. При таком раскладе все принципы у меня отпадают.

Ели бы не тот визит после командировки, когда он едва держался на ногах, но упорно не хотел меня отпускать, я бы подумала, что Даня шутит про принципы. Но — нет, он не шутил. Заявится среди ночи и глазом не моргнёт. Пришлось списать все на шутку. Читать нотации и нудеть совсем не хотелось.

— Кошмар, — я продолжала посмеиваться, — И что ты предлагаешь?

— Переезжай ко мне.

— Нет, Дань. Рано.

Я снова собралась провести беседу о незрелости наших отношений, которые могут разбиться о быт, но Ерохин снова вставил свое слово раньше.

— Тогда съезжай от Милы. К тебе-то я смогу вломиться, хоть днем, хоть ночью.

— Какая прелесть. Господи, Ерохин, ты же на первый взгляд такой приличный и воспитанный, а чуть поближе узнаешь — просто варвар какой-то. А ещё хитрозадый засранец.

Теперь и Дан смеялся со мной.

— Что поделать? Ты сама виновата.

-Ну, конечно. Все время я у тебя виновата.

Чтобы моя вина не была настолько притянута за уши, я поспешила выйти из душа, оставив своего беспринципного мужчину обтекать в одиночестве.

Стрелки часов приближались к полуночи, и я поспешила забраться в постель. Вчерашняя бодрая ночка давала о себе знать. Я думала, Дан захочет выспаться перед завтрашним непростым днем, но он бодрился.

Выйдя из душа несколько минут спустя, он сразу присоединился ко мне в постели, прижал к себе, стал целовать.

— Я думала, ты устал, — зашептала я между поцелуями.

— Не настолько, — парировал Ерохин.

Мы растворились в прелюдии, лаская друг друга медленно, долго, словно лениво.

Он был прав. Так хорошо, когда одни, никто не мешает. Но я все равно не хотела говорить громко, боясь спугнуть счастье, тихо повторяла, целуя его:

— Люблю тебя, Дань. Люблю, — и просила без стыда трогать меня и ласкать.

Его дыхание обжигало мою кожу во всех самых чувствительных местах, а губы и язык дарили райское блаженство. А потом я проделывала с ним то же самое, слушая, как он вскрикивает и срывается на рык. И теперь уже Дан признавался мне в любви, переворачивая на спину, раздвигая коленом ноги, извиняясь за нетерпение и ругаясь от избытка чувств.

Засыпая в его объятиях, я услышала: