Объявлено убийство - [9]

Потом с грохотом отворилась дверь. Яркий свет фонаря замельтешил по комнате. Хриплый мужской голос скомандовал:

— Руки вверх, руки вверх, кому говорят!

Все сразу почувствовали себя героями кинобоевика и восхищенно подняли руки над головой.

— Ну, разве не замечательно? — выдохнула какая-то дамочка. — Просто с ума сойти.

И вдруг раздался выстрел. Затем второй. Свист пуль вдребезги разбил всеобщее благодушие. Игра перестала быть игрой. Кто-то взвизгнул…

Внезапно человек в дверях обернулся и на мгновение словно замер, потом грянул третий выстрел, и незнакомец упал. Фонарь выпал из его руки и погас. Все опять погрузилось во мрак. А дверь в гостиную медленно, со слабым, негодующим стоном закрылась и защелкнулась.

В комнате было вавилонское столпотворение. Все наперебой кричали: “Свет, включите свет!.. Неужели нельзя найти выключатель?”… “У кого есть зажигалка?”… “Ой, не нравится мне это, не нравится!”… “Но ведь стреляли по-настоящему!”… “У него был настоящий пистолет!”… “Это кто — грабитель?”… “Арчи, Арчи, я хочу выбраться отсюда!”… “Ради Бога, есть у кого-нибудь зажигалка?..”

Затем почти одновременно щелкнули две зажигалки, и вспыхнуло два маленьких ровных пламени.

Щурясь, все смотрели друг на друга. Лица были испуганные. Возле стены у прохода под аркой, прижав руку к лицу, стояла мисс Блеклок. Что-то темное сочилось у нее между пальцами; ничего больше при слабом свете разглядеть было невозможно.

Полковник Истербрук откашлялся и даже встал ради такого случая.

— Попробуйте выключатель, Светтенхэм, — приказал он.

Застывший возле двери Эдмунд послушно щелкнул выключателем.

— Или это на станции, или пробки, — изрек полковник. — А там что за базар?

Где-то за дверью вопил-разрывался женский голос. Он завопил еще истошней, и кто-то забарабанил в дверь. Тихо всхлипывающая Дора Баннер воскликнула:

— Это Мици! Мици убивают!..

— Как же! Дождешься такого счастья! — пробормотал Патрик.

Мисс Блеклок сказала:

— Надо достать свечи, Патрик, ты не мог бы…

Но полковник уже открыл дверь. Они с Эдмунд ом, светя перед собой зажигалками, вышли в холл и чуть не споткнулись о лежащего на полу человека.

— Похоже, подбит, — сказал полковник. — Ну, где ваша горлодерка?

— В столовой, — ответил Эдмунд. Двери столовой выходили в холл. Кто-то бился о стены, выл и визжал.

— Ее заперли, — сказал, наклоняясь и ища замочную скважину, Эдмунд.

Он повернул ключ, и Мици выпрыгнула из комнаты, как тигр из клетки. В столовой свет горел. Стоявшая против него Мици являла собой картину неописуемого ужаса и продолжала визжать. Во всей ситуации было нечто комическое, потому что в момент нападения она чистила столовое серебро и до сих пор сжимала в одной руке шкурку, в другой — длинный нож для рыбы.

— Успокойся, Мици, — сказала мисс Блеклок.

— Прекрати! — поддержал ее Эдмунд, но поскольку замолкать Мици явно не собиралась, то он подался вперед и влепил ей звонкую пощечину. Мици судорожно глотнула воздуха, икнула и замолчала.

— Достаньте свечи, — велела мисс Блеклок. — Они на кухне в шкафу. Патрик, ты знаешь, где у нас пробки?

— В коридоре за моечной? Сейчас посмотрю.

Мисс Блеклок вступила в полосу света, падавшего из столовой, и Дора Баннер захлебнулась рыданиями. Мици издала еще один душераздирающий вопль.

— Кровь! Кровь! — истошно заголосила она. — Вас стреляли, мисс Блеклок… Вы умереть от потери крови.

— Не глупи! — оборвала ее мисс Блеклок. — Я совсем не ранена. Только ухо слегка задето.

— Но, тетя Летти, — сказала Джулия, — это действительно кровь.

И правда, белая блузка мисс Блеклою, ее жемчужное ожерелье, руки — все было запачкано кровью.

— Уши всегда сильно кровоточат, — сказала мисс Блеклок. — Помню, как-то в детстве я упала в обморок в парикмахерской. Мастер чуть-чуть порезал мне ухо, а крови натекло чуть не целый таз. Но надо зажечь свет — У меня есть свечи, — подала голос Мици. Джулия пошла вместе с ней, и они принесли несколько свечей, поставленных на блюдца.

— Ну-ка, ну-ка, взглянем на нашего злодея, — сказал полковник. — Опустите свечу пониже! Ниже, как можно ниже.

— Я зайду с другой стороны, — сказала Филлипа.

Твердой рукой она взяла пару блюдец. Полковник Истербрук опустился на колени.

Поверженный человек был одет в грубо сшитый черный плащ с капюшоном. Черная маска закрывала ему лицо, черные хлопчатобумажные перчатки — руки Капюшон сполз, и из-под него выбились взъерошенные светлые волосы.

Полковник Истербрук перевернул его, пощупал пульс, послушал, бьется ли сердце, и, с возгласом отвращения отдернув руки, воззрился на них Руки были липкими и красными.

— Застрелился, голубчик, — сказал полковник. — Может, это самоубийство, а может, он запутался в плаще, и в момент падения пистолет разрядился. Если б разглядеть получше…

И тут, как по мановению волшебной палочки, зажегся свет.

Со странным чувством, будто все происходит невзаправду, обитатели Чиппинг-Клеорна, стоявшие в холле Литтл-Педдокса, вдруг поняли, что у них на глазах трагически погиб человек. Рука полковника Истербрука была красной от крови. Кровь все еще стекала по шее мисс Блеклок, капая на блузку и юбку, а на полу лежал, нелепо растянувшись, незваный гость.