— А я думал, вы пишете романы, — сказал Джулиан Хармон.
— Я тоже так думал, — ответил Эдмунд. — И даже писал. Вполне приличный, кстати говоря, роман. На первых страницах там обстоятельно рассказывалось, как небритый мужчина вылезает из постели, как серо на улице, чем пахнет в комнате; потом появлялась жуткая старуха с отечной мордой и злобная потаскуха, и они вели бесконечные разговоры о мироздании и размышляли о смысле жизни. И вдруг я тоже начал размышлять… Мне пришла в голову забавная мысль.., я ее записал… А потом из этого вышла весьма колоритная сценка. Получилось простенько, но мило… И не успел я сообразить что к чему, как закончил уморительный фарс в трех действиях.
— А как называется твоя пьеса? — спросил Патрик. — “Что увидел дворецкий”?
— Можно, конечно, и так… Но я назвал ее по-другому: “И слоны забывают”. Скажу больше: пьесу уже приняли к постановке.
— “И слоны забывают”… — прошептала Банч. — Интересно, а они на самом деле забывают?
Преподобный Джулиан Хармон виновато вскочил — Господи! Я заслушался… Моя проповедь…
— А все эти детективы, — сказала Банч. — Только на этот раз не выдуманные, а из жизни.
— Возьмите тему “Не убий”[32], — предложил Патрик.
— Нет, — решительно покачал головой Джулиан Хармон. — Не хочу.
— Ты совершенно прав, Джулиан. Есть темы гораздо более приятные. — И она своим непоставленным голоском процитировала:
— “Ибо пришла весна, пение черепах раздается над землей”… Я точно не помню, но ты понимаешь, что я имею в виду. Вот только я никак не возьму в толк, при чем тут черепахи. Разве черепахи умеют петь?
— Просто здесь не очень удачный перевод, — объяснил викарий. — Имеется в виду не черепаха, а “черепаховый голубь”, т.е. горлинки. Вообще-то в первоисточнике написано, что…
Банч перебила его, крепко обняла и сказала:
— Я знаю только одно: ты думаешь, что библейский Агасфер — это Артаксеркс Второй, но (правда, это между нами!) он был Артаксерксом Третьим…
И в который раз Джулиан Хармон не понял, что смешного находит его жена в этой истории.
— Тиглатпаласар хочет тебе помочь, — сказала Банч. — Он теперь загордился, ведь он подсказал нам, как и почему погас свет!
— Надо выписать газеты, — сказал Эдмунд Филлипе, когда они вернулись в Чиппинг-Клеорн из свадебного путешествия. — Пойдем к Тотмену.
Мистер Тотмен, неповоротливый мужчина, страдающий одышкой, встретил их очень приветливо.
— Рад снова увидеть вас в наших краях. Мое почтение, мадам.
— Мы хотим оформить подписку, — сказал Эдмунд.
— Извольте, сэр. Как поживает ваша матушка? Надеюсь, она здорова? Как она, обжилась на новом месте? Она в Борнмуте?
— Она в восторге, — сказал Эдмунд, не имевший ни малейшего понятия, так ли это, но, подобно большинству сыновей, предпочитавший думать, что с их любимыми, хотя и надоедливыми матушками все в порядке.
— Да, сэр, Борнмут — милое местечко. Мы ездили туда в отпуск в прошлом году. Миссис Тотмен очень понравилось.
— Я рад. Так вот насчет газет, мы бы хотели…
— А еще я слышал, ваша пьеса идет в Лондоне. Говорят, она презабавная.
— Она имеет успех.
— Вы вроде бы назвали ее “И слоны забывают”… Простите, сэр, но мне всегда казалось, что нет.., то есть я хотел сказать, что они не забывают.
— Да-да, вы правы. Я теперь думаю, что зря ее так назвал. Мне уже многие об этом говорят.
— Так уж они устроены. Закон природы, сэр.
— Конечно-конечно! Как и то, что уховертки — образцовые матери.
— Неужели, сэр? Надо же, вот этого я не знал!
— Так вот, насчет газет…
— Ну.., наверное, подпишемся на “Таймс”? — Мистер Тотмен застыл с карандашом наготове.
— Нет, лучше на “Дейли уоркер”, — твердо заявил Эдмунд.
— И на “Дейли телеграф”, — вставила Филлипа.
— И “Нью стейтсмен”, — добавил Эдмунд.
— И “Радио таймс”, — сказала Филлипа.
— И “Спектейтор”, — подхватил Эдмунд.
— И “Вопросы садоводства”, — спохватилась Филлипа. Они замолчали, переводя дыхание.
— Чудненько, сэр, — кивнул мистер Тотмен — Ну, и, конечно, выпишем “Газету”?
— Нет, — сказал Эдмунд.
— Нет, — поддержала его Филлипа.
— Простите… Вы что, не желаете получать “Газету”?
— Не желаем.
— Конечно нет!
— Вы не хотите получать “Норт бенхэм ньюз энд Чиппинг-Клеорн газетт”?
— Нет.
— Вам не хочется, чтобы я присылал ее в ваш дом каждую пятницу?
— Да нет же! — воскликнул Эдмунд и добавил:
— Теперь вам все ясно?
— О да, сэр.., д-да…
Когда Эдмунд с Филлипой ушли, мистер Тотмен проковылял в гостиную, располагавшуюся в глубине дома.
— Мамочка, у тебя есть карандаш? — спросил он. — А то у меня кончились чернила.
— Я сама запишу, — сказала миссис Тотмен и схватила книгу заказов. — Что им нужно?
— “Дейли уоркер”, “Дейли телеграф”, “Радио таймс”, “Нью стейтсмен”, “Зритель”.., погоди.., еще “Вопросы садоводства”.
— “Вопросы садоводства”, — повторила миссис Тотмен, деловито записывая. — И разумеется, “Газету”.
— Нет, “Газету” они не хотят.
— Что?
— Они не хотят “Газету”. Так прямо и заявили.
— Чепуха! — воскликнула миссис Тотмен. — Ты просто недослышал. Естественно, они хотят выписать “Газету”. Ее же все выписывают. А иначе как же узнать, что вокруг творится?
