Объясняя религию. Природа религиозного мышления - [143]
Картина разочаровывающая, потому что религия в таком случае предстает банальным следствием или даже побочным эффектом наличия у нас разума, а в этом нет ничего сенсационного или драматичного. Но ведь религия как раз драматична – она играет ключевую роль в жизни многих, она сопряжена с глубокими эмоциональными переживаниями, ради нее человек может убить или пожертвовать собой. Нам кажется, что драматичные явления заслуживают таких же драматичных объяснений. По этой же причине те, кого религия отталкивает или пугает, хотели бы видеть у того, что они считают вопиющей ошибкой, один-единственный источник, некую развилку, на которой многочисленные человеческие умы выбирают неверный путь. Но правда в том, что такой развилки нет, поскольку убедительными религиозные представления делает многочисленное «тайное общество» разных когнитивных механизмов.
Я, конечно, слегка лукавлю, говоря о разочаровании, поскольку на самом деле считаю, что все как раз прекрасно. Обнаружить вместо «серого кардинала» и однозначной схемы целый комплекс процессов, которые мы можем изучать, – такое в науке случается, и это всегда к лучшему. Прогресс не только в том, что теперь мы лучше поняли религию, поскольку стали лучше разбираться в когнитивных процессах. Он еще и в том, что теперь мы, наоборот, можем выделить и понять многие замечательные особенности устройства нашего разума, изучая тягу человека к религиозным представлениям. Мы очень много узнаем об этих сложных биологических механизмах, разбираясь, как они умудряются дать обиталище и имя воздушному ничто.
Дополнительная литература
Чтобы получить представление о многообразии религий, существующих в мире, начните с чтения книги Джона Боуэна «Религии на практике» (Religions in Practice) (1997). Великолепный обзор того, как и почему антропологи, психологи и религиоведы исследуют религию, дается в первых двух главах книги Томаса Лоусона и Роберта Макколи «Переосмысляя религию» (Rethinking Religion) (1990). О том, что многие религиозные понятия связаны с древними проблемами выживания, см. Уолтер Баркерт, «Сотворение сакрального» (Creation of the Sacred) (1996) – работу, основанную на содержательном описании греческих и ближневосточных обрядов и верований. Сьюзен Блэкмор в работе «Меметический механизм» (The Meme Machine) (1999) предлагает взгляд на культуру как на обширный комплекс реплицирующихся мемов. Альтернативная точка зрения представлена у Дэна Спербера в книге «Объясняя культуру» (Explaining Culture) (1996): культура как эпидемическое сходство когнитивных представлений.
Недостатка в литературе по магическим и религиозным представлениям нет, зато очень не хватает хороших справочников по их разновидностям и основному содержанию. Самый доступный и разумный обзор дают Леман и Майерс в книге «Магия, колдовство и религия» (Magic, Witchcraft and Religion) (1993). Работа Марка Тернера «Литературное сознание» (Literary Mind) (1996) хотя и посвящена исключительно понятиям сверхъестественного, хорошо описывает структуру художественного и мифического воображения. По вопросам паранормального см. Сьюзен Блэкмор «В поисках света» (In Search of the Light) (1996) – увлекательное повествование о том, как ученый пытается разобраться с массивом данных. Николас Хамфри в книге «Прыжок веры» (Leaps of Faith) (1996) дает общее объяснение массовому увлечению паранормальным.
Несомненно, самая лучшая из множества великолепных книг о сознании и открытиях когнитивистики – «Как работает разум» (How the Mind Works) (1997) Стивена Пинкера. В ней даются подробнейший обзор разных когнитивных механизмов и история их эволюционного развития. Отличная подборка открытий возрастной психологии, касающихся интеллектуальных способностей детей, – «Ученый в колыбели» (The Scientist in the Crib) (1999) Элисон Гопник, Патрисии Кюль и Эндрю Мелцоффа, трех специалистов по младенческой когнитивистике. Книга Майкла Газзаниги «Беседы в нейронауке» (Conversations in the Neurosciences) (1997) рассказывает о специализированных функциях специализированных структур мозга. Сборник статей «Адаптированный мозг» (The Adapted Mind, Барков, Космидес и Туби) (1992) представляет основные положения эволюционной теории познания. Этот же взгляд, но в более популярном изложении, вы найдете у Роберта Райта в книге «Нравственное животное» (Moral Animal) (1994). Социальное взаимодействие как эволюционная проблема лучше всего освещено у Мэтта Ридли в «Истоках добродетели» (The Origins of Virtue) (1996).
Стюарт Гатри «Лица в облаках» (Faces in the Clouds) (1993) – замечательная подборка антропоморфных представлений в искусстве и религии. Кроме того, в книге дается обоснованное объяснение психологической интерпретации сверхъестественной деятельности.
Уилсон «Нравственное чувство» (The Moral Sense) (1993) – иллюстрирует тезис о том, что моральные суждения основаны преимущественно на интуитивных представлениях о сущностных характеристиках действий, а не на выводах из принципов. Книга Роберта Франка «Страсти в рамках благоразумия» (Passions Within Reason) (1988) увлекательно рассказывает о роли сильных чувств. Одним из лучших современных исследований, посвященных ударам судьбы и колдовству, считается книга Жанны Фавре-Саада «Убийственные слова» (Deadly Words) (1980).
Ничто не мешает нам описывать и объяснять человеческие сообщества так же точно и столь же успешно, как и все прочее в мире, используя научный инструментарий. Так рассуждает эволюционный психолог Паскаль Буайе в этой новаторской книге. Сопоставляя последние достижения эволюционной биологии, психологии, генетики, экономики и других научных дисциплин, автор представляет новый взгляд на устройство человеческих обществ. Буайе убедительно доказывает, насколько значимую роль когнитивные процессы играют в том, как люди выстраивают иерархии, семейные и гендерные нормы, как возникают межгрупповые конфликты и этнические стереотипы. В фокусе его внимания находится принципиальный вопрос: как выработанные в ходе эволюции способности и предрасположенности человека объясняют то, как мы живем в обществе? И почему данные естественных наук критически важны для понимания исторических событий и социальных процессов?
Ни одно из мифических существ не является столь же обычным для дальневосточного искусства и литературы, как дракон. В Книге первой систематически приведены самые интересные цитаты относительно драконов в Китае, выбранные из колоссального количества отрывков из китайской литературы с упоминанием этого божественного животного от древнейших времен до современной эпохи. Книга II говорит о драконе в Японии в свете фактов, приведенных во Введении и Книге I.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.