Объяснимое чудо - [19]

Сколь высокого класса она была мастерицей, ясно было из поступков ее покупателей. Они сами следили, чтобы она могла работать бесперебойно, для чего во всех своих действиях подлаживались под ее действия. Деньги, сколько было нужно, все держали наготове, взрослые помогали детям, а молодые женщины следили, чтобы щетинистые дедушки и глухие бабушки не задерживали движения.

Опытные же покупатели посвящали во все тонкости новичков, как, например, фрау Лёрке меня:

— Если хотите регулярно получать булочки, так покупайте регулярно пирожные. На булочках Швинт ничего не зарабатывает, а пирожные у него так себе. Но если вы не станете их покупать, так скоро почувствуете. Не все булочки Швинта как одна, и те, которые не удались, получите вы. Или окажется, что вы опоздали, и придется вам брать хлебцы. Но если вы покупаете пирожные, фрау Швинт пошарит за горой хлебцев, где у нее отложены для покупателей пирожные. Как вас зовут, вы можете сказать, когда Швинт будет в лавке. Лучше всего, если вы скажете это ему, тогда он не подумает, что вы хотите чего-то от его жены. Если Швинт так подумает, хорошего будет мало. А как вас зовут?

— Меня зовут Фарсман, — сказал я и подумал: ради того, чтобы получить удовольствие за завтраком, все это, пожалуй, слишком накладно, а иной раз звучит едва ли не угрожающе. И еще я подумал: жизнь — сложнейшая система, и не только вся в целом, но и во всех ее частях.

Люблю размышлять на подобные темы; мне это доставляет все больше удовольствия, особенно с тех пор, как я живу один. И люди стали теперь больше возбуждать мое любопытство, что, вообще-то говоря, удивительно — после развода я о людях вообще слышать не желал. Но теперь я с участием наблюдал за тем, как равномерно и непрерывно течет очередь постоянных покупателей Швинта мимо расторопной булочницы, и получал истинное удовольствие, наблюдая, как проворно совершается обмен между ею и покупателями. Я наблюдал за фрау Швинт и слушал ее с наслаждением чисто технического толка, но когда в теплом облаке булочного аромата в лавку вошел булочник, внося свежие изделия, я все-таки осторожности ради перевел взгляд на слоеные пирожные и рогалики. Недаром же фрау Лёрке меня предостерегала.

Булочник поздоровался, и двенадцать покупателей в лавке дружно ответили ему, по их тону было ясно, что это король вышел показаться своему народу. Король заполнял бреши на полках с белым хлебом; делал он это не глядя. А разглядывал нас, причем с интересом, в данном случае неудивительным. В конце-то концов, пек он свои восхитительные редкости для нас, и потому его заботило, имеет он дело с ценителями или с профанами. В конце-то концов, он из-за нас поднимался глубокой ночью и потому вправе был разглядывать нас так пристально. В конце-то концов, он вносил в нашу жизнь наслаждение и потому вправе был на всякие взгляды.

Все это хорошо, но поступал булочник, оглядывая нас, весьма странно. Он, правда, не пропустил никого, но от одного отводил взгляд очень быстро, а на другом задерживал его надолго. На восьмерых женщин, не считая его собственной жены, ему потребовалось не так много времени, как на каждого из нас — четырех мужчин, и из них опять-таки я получил львиную долю.

Говорю я так не в похвалу себе и не из тщеславия. Я был новичок, к тому же это зависело от возраста других покупателей-мужчин. Кто знает, какова была жизнь, которая скрючила их и посеребрила их головы; но они были старые и седые, старые и скрюченные, и ни один булочник с молодой женой не стал бы терять из-за них покой.

Из-за меня тоже не нужно было никому терять покой — ни булочнику, ни мяснику, ни сукностригальщику. Не зажила еще рана, которую нанес мне развод. Мне надобны были только свежие булочки, а не новые дамы.

Но этого булочник знать не мог, да это его вовсе не касалось. Я хотел одного — совершать обмен денег на товар, а при подобных отношениях чувства только мешают. Мы с тобой, подумал я, вернув ему его взгляд, будем связаны единственно платежами, что ж до чувственности, так с меня хватит ощущений, которые я испытываю, впиваясь зубами в свежую булочку.

Возможно, это моя фантазия, но мне показалось, что мнительный булочник успокоился. Он вытащил из кармана халата два льняных мешочка, один белый, другой клетчатый, и стал выбирать из своих отборных булочек самые отборные. В клетчатый мешочек он уложил восемь на диво пропорциональных и на диво золотисто-коричневых булочек, а белый мешочек наполнил десятью различными образцами из ассортимента — булочками бледными и темными, хлебцами плоскими и пышными и двумя рогаликами, один был хрустящий, другой молочно-белый и мягчайший.

Мастер, что было очевидно, с давних пор набил руку, отбирая и упаковывая булочки, а сам процесс явно относился к утреннему ритуалу, ибо никто, кроме меня, не выказал ни малейшего к нему интереса или удивления. Я был удивлен, признаюсь; булочник целиком завладел моим вниманием, и потому я заметил, что и я завладел его вниманием.

Обычно даже по спине мужчины можно уловить, есть ли ему дело до того, здесь ты или нет. Поэтому я увидел, что, как только подошла моя очередь и я оказался перед булочницей, ее супруг, затаив дыхание, выслушал мои слова. Произнести, собственно, мне следовало только: «Пожалуйста, две булочки!» Вместо этого я сказал: