Объяснимое чудо - [17]

Н-да, вот как получилось, что на другой день Ханна вечером обнаружила в темном углу над кроличьим закутом утреннюю пайку хлеба, а когда она поняла, что это значит, и разглядела торжество в больных глазах мужа, она перестала разговаривать с козами, а заодно — даже много спустя после войны — и со своим мужем.

Зато потом она хоть по разу да переговорила со всеми людьми в нашей местности — сперва как депутат, потом — как бургомистр и, наконец, как председатель комиссии по посвящению в юность.

А род занятий, где требуется постоянно разговаривать, она избрала потому, что однажды вечером, после войны уже, к ней заявился один человек и сказал, что он — тот самый, с кем в былые времена можно было поддерживать отношения только через коз.

Теперь он стал здесь ландратом и подыскивает людей, на которых можно положиться, а уж что на Ханну Барлов можно положиться, он знает куда лучше, чем сам господь бог.

Да, дорогие друзья, несколько лет назад он умер, этот человек, который двадцать пять лет подряд был единственным коммунистом в Барске, и утешить нас может только то обстоятельство, что в Барске уже давным-давно коммунистов гораздо больше, чем один.

Мне это ясно, но когда человеку четырнадцать-пятнадцать лет, мой рассказ повествует как бы о незапамятных временах, на наше счастье, речь идет именно о таких временах: обстоятельства, при которых впервые встретились наш бывший бургомистр и наш бывший ландрат, встретились, хотя и не увидели друг друга, эти чудовищные обстоятельства принадлежат к отдаленнейшей части нашей предыстории — для вас они остались далеко позади, да и для меня тоже, но заблуждается тот, кто настолько дорожит своим временем, что не желает при случае вспомнить о временах, канувших в прошлое. То, что совершилось некогда, так же способно и так же не способно кануть в прошлое, как леса, покрывавшие нашу землю в каменноугольный период, — без них у нас не было бы сегодня ни каменного угля, ни нефти.

Разумеется, вовсе незачем каждый раз, когда включают свет, растроганно бормотать: «О вы, дивные леса каменноугольного периода!» Но откуда что взялось, тем не менее знать следует, хотя бы для того, чтобы не воспринимать все подряд как само собой разумеющееся.

На этот счет есть высказывание одного писателя, и бумажка, на которой оно написано, в порядке исключения досталась мне не от Ханны Барлов, это моя бумажка, потому что я уже давно начала подражать ей и записывать то, что мне понравилось либо, наоборот, не понравилось, я могу всячески рекомендовать этот метод, а писатель — его имя Томас Манн, и я от всей души желаю, чтобы вы когда-нибудь познакомились с его книгами, — итак, этот писатель сказал: «Есть люди, которые все находят само собой разумеющимся. Если не делать этого, жизнь окажется очень занятной».

Точней не скажешь — занятной в смысле, ну да, именно в смысле занятной, веселой: прекрасной, ни капельки не скучной, освежающей, бодрящей…

И правда, не надо принимать все как само собой разумеющееся, хорошее не надо, а уж плохое — тем паче. Как есть, так и ладно, это ведь тоже одна из тех присказок, которые остались с тех времен, когда людям, словно они были не в своем уме, приходилось разговаривать с козами, чтобы сохранить жизнь себе и другим.

Если кто-нибудь из вас питает надежду проложить такой широкий путь, как Маркс или Ленин, либо как Леонардо да Винчи или Гёте, либо как Эйнштейн, или Вирхов, или Бертольт Брехт, тот должен зарубить себе на носу: фраза «как есть, так и ладно» была для них самой отвратительной из всех возможных фраз.

Но поскольку большинство из нас не устремляется мыслями так высоко, мы можем сказать: фраза «как есть, так и ладно» — это такая жизненная позиция, при которой у человека очень скоро отрастает пузо, а мы ведь желаем друг другу еще много лет быть стройными.

Вот я и перешла к пожеланиям, как это заведено, когда произносишь торжественные речи, и, хотя речь у меня получилась менее торжественной, чем принято, пусть и она не страдает недостатком добрых пожеланий.

Одни из них остались вам еще от Ханны Барлов, другие добавила я, но важно не то, откуда они взялись, гораздо важнее, куда они направлены, кому адресованы, какое действие оказывают…

На ту прекрасную и большую часть жизни, которая начинается нынешним днем, мы желаем вам:

Лишь крайне редко испытывать мерзкое чувство, которое принято называть скукой.

Время от времени переживать счастливый миг, когда сознаешь, что сейчас тебе не нужно делать ничего, ну как есть ничего, абсолютно ничего мало-мальски важного.

Мы желаем вам приключений, которые вознесут вас до луны и приведут на берега всех морей, и еще мы желаем вам такой работы, о которой вы никогда не сможете толком сказать, на какую лучшую вы были бы готовы ее променять.

И еще мы желаем вам завершить свои школьные дни так, чтобы разлука со школой не казалась вам избавлением.

Вам, мальчикам, мы желаем славных девушек (множественное число), а вам, девушки, славных мальчиков (множественное число), хотя с этим можно пока и не торопиться.

Мы желаем вам обзавестись тончайшим слухом, чтобы воспринимать тончайшие шепоты мира, — и вдобавок крепчайшими нервами, потому что порой наша земля издает рык и рев.