Объяснение социального поведения. Еще раз об основах социальных наук - [12]

Шрифт
Интервал

, то есть при помощи каких причинно-следственных цепочек или механизмов, тип политического режима влияет на продолжительность жизни. Я буду рассматривать этот второй шаг в следующей главе. Здесь я только хочу заметить, что наша уверенность неизбежно основывается на каузальных догадках о том, что является (и что не является) правдоподобными третьими факторами, которые нуждаются в проверке[25].

В-шестых, объяснения следует отличать от ответов на вопрос «почему?» (answers to why questions). Предположим, мы читаем научную статью и, к своему изумлению, обнаруживаем, что автор не ссылается на важную и релевантную статью. У нас возникает вопрос: «Почему он ее не упомянул?» Наше любопытство может быть полностью удовлетворено, если мы узнаем, что на самом деле автор ничего не знал о более ранней работе (хотя нам, возможно, захочется выяснить, почему он не изучил литературу по теме с большей тщательностью). Но утверждение: «Он не упомянул статью, потому что не знал о ней», – это не объяснение. Использование его в качестве объяснения означает, что для объяснения одного несовершившегося события ссылаются на другое. Предположим, однако, что автор знал о статье, но решил ее не упоминать, поскольку сам не был в ней упомянут. В этом случае ответ на вопрос «почему?» даст, помимо прочего, объяснение. Имеется событие – решение не упоминать о статье, вызванное предшествующим событием – негодованием из-за отсутствия упоминания.

Наконец, каузальные объяснения следует отличать от предсказаний (predictions). Иногда мы можем дать объяснение, не имея возможности предсказать, а иногда предсказать, не имея возможности объяснить. Верно, что во многих случаях одна и та же теория позволяет нам делать и то и другое, но я полагаю, что в социальных науках это скорее исключение, чем правило.

Отложим основное рассмотрение того, почему мы можем обладать способностью к объяснению, не обладая при этом способностью к предсказанию, до следующей главы. Дело в том, что во многих случаях мы можем выявить причинно-следственный механизм постфактум, но не в состоянии заранее предсказать, какой из нескольких возможных механизмов сработает. От этого до некоторой степени отличается особый случай биологического объяснения. Как будет показано в главе XVI, эволюция работает на двойном механизме – случайных мутаций и (более или менее) детерминированного отбора. Зная некоторые особенности, или модель поведения, организма, мы можем объяснить его происхождение, ссылаясь на случайные изменения в генетическом материале и на их устойчивость (persistence) ввиду благотворного влияния на репродуктивную способность. Но никто не может предсказать мутацию, прежде чем она произойдет. Более того, поскольку одна мутация задает возможные последующие, мы можем оказаться не в состоянии сказать, произойдет ли она в принципе. Таким образом, в биологии структурные объяснения малопродуктивны. Некоторый оттенок структурности есть в явлении конвергенции, когда разные виды приспосабливаются сходным образом, поскольку находятся в близких условиях, но этот феномен не позволяет сказать, что адаптация была неизбежна.

И наоборот, мы можем обладать способностью к предсказанию, не обладая способностью к объяснению. Чтобы предсказать, что потребители станут покупать меньше товаров, когда их цена возрастет, нет необходимости изобретать объясняющие их поведение гипотезы. Каковы бы ни были мотивы индивидуального действия – рациональные, традиционные или просто случайные, мы можем спрогнозировать, что люди станут покупать меньше товаров просто потому, что меньше смогут себе позволить (глава IX). Здесь есть несколько механизмов, которые вынужденно приводят к одному и тому же результату, так что не придется выбирать между ними, чтобы сделать прогноз. Но для объяснения важен сам механизм. Он дает понимание, тогда как предсказание в лучшем случае обеспечивает контроль.

Чтобы делать предсказания, кроме того, нет необходимости проводить различие между корреляцией, необходимостью и объяснением. Если есть близкая к закономерности повторяемость событий одного и другого типа, для предсказания неважно, связана она с каузальными отношениями между ними или с тем, что они являются общим следствием третьей причины. В обоих случаях мы можем использовать факт первого события, чтобы предсказать второе. Никто не считает, что первые симптомы смертельной болезни в дальнейшем вызывают смерть, и все же они регулярно используются для такого предсказания. Точно так же если наши знания о состоянии здоровья человека позволяют сделать прогноз, что он не проживет и года, предсказание не становится ложным, если он погибнет в автокатастрофе или покончит с собой из-за невыносимых болей.

Библиографические примечания

Общие взгляды на объяснение и причинность, на которые я полагаюсь, более подробно изложены в: Эльстер Ю., Фёллесдал Д., Валлоэ Л. «Рациональная аргументация» (Elster J., Føllesdal D., Walløe L. Rationale Argumentation. Berlin: Gruyter, 1988) (английский перевод готовится). По вопросам применения этих взглядов к действиям человека отсылаю читателя к Д. Дэвидсон


Еще от автора Юн Эльстер
Кислый виноград. Исследование провалов рациональности

Черпая вдохновение в философии, политической и социальной теории, теории решений, экономике, психологии, истории и литературе, классическая книга Юна Эльстера «Кислый виноград» продолжает и дополняет размышления его прославленной ранней работы «Улисс и сирены». Эльстер начинает с анализа обозначений рациональности, чтобы затем взяться за понятия иррационального поведения, желаний и убеждений при помощи крайне изощренных аргументов, подрывающих ортодоксальные теории рационального выбора. Изданный в новом серийном оформлении и со специально написанным по этому случаю предисловием Ричарда Холтона, в котором раскрывается важность этой книги для философских исследований, «Кислый виноград» был возрожден для нового поколения читателей.


Рекомендуем почитать
Гражданственность и гражданское общество

В монографии на социологическом и культурно-историческом материале раскрывается сущность гражданского общества и гражданственности как культурно и исторически обусловленных форм самоорганизации, способных выступать в качестве социального ресурса управляемости в обществе и средства поддержания социального порядка. Рассчитана на научных работников, занимающихся проблемами социологии и политологии, служащих органов государственного управления и всех интересующихся проблемами самоорганизации и самоуправления в обществе.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

Герфрид Мюнклер, профессор политологии берлинского Университета имени Гумбольдта, член Берлинско-Бранденбургской Академии наук, посвятил свой труд феномену империи: типы имперского господства, формы экспансии и консолидирования; различия между морскими и континентальными империями, торговыми и военными, имперскими порядками контроля пространства и потоков (людей, товаров, капитала). Выходя за рамки этой тематики, автор ставит цель исследовать общие принципы логики мирового господства в истории. Наследницей империй прошлого он видит Америку и стремиться предвидеть продолжительность и стабильность существования американской империи, а также разобраться, как должна себя вести Европа, чтобы, с одной стороны, суметь устоять как самостоятельная политическая сила, с другой стороны, быть в состоянии укрепить свои нестабильные, пытающиеся влиться в нее окраины и позитивно воздействовать на своих соседей.


Классовая борьба. Государство и капитал

Книга дает марксистский ключ к пониманию политики и истории. В развитие классической «двуполярной» диалектики рассматривается новая методология: борьба трех отрицающих друг друга противоположностей. Новая классовая теория ясно обозначает треугольник: рабочие/коммунисты — буржуазия/либералы — чиновники/государство. Ставится вопрос о новой форме эксплуатации трудящихся: государством. Бюрократия разоблачается как самостоятельный эксплуататорский класс. Показана борьба между тремя классами общества за обладание политической, государственной властью.


Нации и этничность в гуманитарных науках. Этнические, протонациональные и национальные нарративы. Формирование и репрезентация

Издание включает в себя материалы второй международной конференции «Этнические, протонациональные и национальные нарративы: формирование и репрезентация» (Санкт-Петербургский государственный университет, 24–26 февраля 2015 г.). Сборник посвящен многообразию нарративов и их инструментальным возможностям в различные периоды от Средних веков до Новейшего времени. Подобный широкий хронологический и географический охват обуславливается перспективой выявления универсальных сценариев конструирования и репрезентации нарративов.Для историков, политологов, социологов, филологов и культурологов, а также интересующихся проблемами этничности и национализма.


Геноцид белой расы. Кризис Европы. Как спастись, как преуспеть

100 лет назад Шпенглер предсказывал закат Европы к началу XXI века. Это и происходит сейчас. Европейцев становится все меньше, в Париже арабов больше, чем коренных парижан. В России картина тоже безрадостная: падение культуры, ухудшение здоровья и снижение интеллекта у молодежи, рост наркомании, алкоголизма, распад семьи.Кто виноват и в чем причины социальной катастрофы? С чего начинается заболевание общества и в чем его первопричина? Как нам выжить и сохранить свой генофонд? Как поддержать величие русского народа и прийти к великому будущему? Как добиться процветания и счастья?На эти и многие другие важнейшие вопросы даст ответы книга, которую вы держите в руках.


Моральное воспитание

В книге публикуется курс лекций классика французской и мировой социологии Эмиля Дюркгейма (1858–1917), который читался им в университетах Бордо и Парижа. Это один из важнейших текстов Дюркгейма, посвященных морально-педагогической проблематике. Впервые курс лекций был издан во Франции в 1925 г. и получил мировое признание и широкую известность. На русском языке книга целиком издается впервые и сопровождается вступительной статьей и примечаниями. Издание адресовано социологам, философам, педагогам, а также широкому кругу читателей, так или иначе соприкасающихся с вопросами общественной морали, воспитания и образования. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Грамматика порядка. Историческая социология понятий, которые меняют нашу реальность

Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация».


Философия настоящего

Первое полное издание на русском языке книги одного из столпов американского прагматизма, идеи которого легли в основу символического интеракционизма. В книге поднимаются важнейшие вопросы социального и исторического познания, философии науки, вопросы единства естественно-научного и социального знания (на примере теорий относительности, электромагнитного излучения, строения атома и теории социального поведения и социальности). В перспективе новейших для того времени представлений о пространстве и времени автор дает свое понимание прошлого, настоящего и будущего, вписанное в его прагматистскую концепцию опыта и теорию действия. Книга представляет интерес для специалистов по философии науки, познания, социологической теории и социальной психологии.


Состояние постмодерна. Исследование истоков культурных изменений

Термин «постмодерн» – один из самых сложных и противоречивых в социальной и гуманитарной науках. На протяжении нескольких десятилетий разные мыслители и ученые предлагали собственное толкование этого понятия. Самый известный на сегодняшний день социальный географ Дэвид Харви – один из них. В своей главной книге Харви объясняет, какой смысл подразумевает термин «постмодерн» как состояние актуальной культуры, и показывает, что за ощутимыми и динамичными переменами в культурной жизни стоит логика капитала.