Обвиняются в шпионаже - [12]

Для проверки версии о том, что Пеньковский производит у себя в квартире фотографирование секретных документов, решено было установить снаружи на балконе над окном его квартиры автоматически выдвигающуюся фотокамеру, которая по команде с поста визуального наблюдения могла снимать все действия Пеньковского.

Получив в очередной раз сообщение, что Пеньковский направляется из ГРУ на такси домой, пост визуального наблюдения сфотографировал все его действия по пересъемке материалов, полученных в спецбиблиотеке.

Сомнений в том, что Пеньковский шпионит, не оставалось. Теперь надо было выяснить канал передачи им информации западным разведкам. Контакты с Чизхолм в городе Пеньковский прекратил, посещение посольств по линии ГК по КНИР было ограничено, тайниковых операций наружное наблюдение не зафиксировало. Возможно, существовал иной канал связи, который предстояло выявить. Если же его не было, то следовало ждать, что разведка попытается установить личный контакт со своим агентом.

Как наиболее вероятный рассматривался вариант связи через Винна, который имел возможность открыто, не вызывая подозрений, поддерживать с Пеньковским деловые отношения, а значит, мог быть использован английской разведкой. Если это предположение контрразведки было верным, то следовало ожидать скорого прибытия Винна в Москву.

Но КГБ не был бы КГБ, если бы озаботился только проблемой разоблачения шпиона. Наряду с этим велось изучение личности Пеньковского, анализировалась его служба в ГРУ и работа в ГК по КНИР, изучалось его окружение, возможный объем и содержательная сторона информации, которую он мог получить и передать западным разведкам. Картина вырисовывалась малоутешительная.

Для нормальных спецслужб никогда не бывает до конца проигрышных ситуаций. Мудрые головы на Лубянке, пораскинув мозгами, пришли к выводу: если уж Пеньковским созданы позиции у западных разведок, то грех этим не воспользоваться. И решили сыграть с ним втемную — пусть предатель гонит до поры до времени информацию своим "друзьям". В рамках постоянно осуществлявшихся дезинформационных операций и зарождающегося "великого карибского блефа" это было даже кстати.

Английский коммерсант объявился в Москве лишь 30 июня. Связано это было с тем, что западные спецслужбы, проинформированные Пеньковским о его предполагаемой командировке на выставку в Сиэтл (США), надеялись перехватить его в Западной Европе, где из-за отсутствия прямого воздушного сообщения СССР с Соединенными Штатами делалась пересадка. Однако поездка в США по линии ГК по КНИР была отменена, и оставалось одно — на связь с агентом послать Винна.

На инструктаже, предшествующем поездке, Винна представили некоему господину Коуэллу, который в качестве дипломата должен был заменить в Москве "попавшего на мушку" Ролангера Чизхолма. Было оговорено, что контакты между Коуэллом и Пеньковским в Москве будут осуществляться исключительно только на дипломатических приемах, а информация передаваться с использованием банки из-под порошка "Харпик", который обычно стоит в туалетной комнате.

В аэропорту Винна, как и прежде, встретил Пеньковский и отвез в гостиницу "Украина". В машине он передал ему сверток для передачи "друзьям" в посольстве. Договорились вновь встретиться вечером.

Во второй половине дня Винн посетил визовый отдел посольства. С Чизхолмом общались, как всегда, посредством обмена записками. Чизхолм, достав банку из-под "Харпика", написал на листе бумаги: "Следите за моими движениями, и потом покажите эти движения "Янгу" (агентурный псевдоним Пеньковского. — Авт.). После этого взял банку и вывернул из нее дно. Внутри банки был оборудован специальный контейнер. Чизхолм также вручил Винну для показа Пеньковскому фотографии Коуэлла и его супруги Памеллы, а также сотрудника американского посольства в Москве Р. Карлсона.

Вечером, как условились, в гостиничный номер Винна постучался Пеньковский. Соблюдая предосторожность, включили на полную громкость приемник и пустили воду в ванной. После этого Винн показал приятелю, как обращаться с контейнером, фотографии Коуэлла и Карлсона, на которых после отъезда из Москвы четы Чизхолмов возлагалось поддержание связи с Пеньковским, а также передал ему пакет с 3 тысячами советских рублей и 7 открытками с видами Москвы, предназначенными для условного оповещения.

Что касается денег, то рубли вызвали у Пеньковского недоумение. Он ожидал иностранную валюту, которая могла понадобиться ему в случае ухода за границу.

Обменявшись мелкими сувенирами, расстались.

5 июля Пеньковский вновь посетил англичанина в гостинице, где передал ему сувениры для "друзей" в Лондоне, презентовал деньги на покупку шубы для жены Винна и для оплаты расходов, связанных с его пребыванием в Москве. Договорились вместе поужинать в ресторане гостиницы "Пекин".

Ужин, однако, не состоялся. Прибыв чуть раньше условленного часа к гостинице, Пеньковский вошел в вестибюль. Вскоре подъехал Винн и стал прохаживаться около ресторана в ожидании Пеньковского. Пеньковский же, наблюдавший за ним из вестибюля и уже было двинувшийся ему навстречу, вдруг заметил человека, который, как ему показалось, следил за Винном.