Обские пираты прошлого века - [3]

Получив это донесение, Еропкин собрал всех служилых и отставных казаков и, вместе с случившимся о ту пору в Сургуте капитаном Булатовым, отправился на розыски беглецов. Поиски не увенчались, однако, успехом; каторжники скрылись и зажгли в пяти верстах от Сургута лес, что окончательно должно было остановить преследование. Вскоре по возвращении Еропкина в город, туда прибыл ясачный остяк Никита Елчин и заявил, что дорогой он встретил сделанный из бревен плот, плывший протокой в 10 верстах ниже Сургута; на плоту было более 10 человек «незнаемых людей».

Известие это весьма обрадовало воеводу; каторжники видимо решились оставить окрестности города и поплыли вниз, по направлению к Березову. Еропкин, правда, послал за ними погоню на лодках, но сделал это, очевидно, лишь для очистки совести; трудно ведь поверить, чтобы действительно нельзя было в лодках нагнать утлый, неуклюжий плот, а пятидесятник Кайдалов, посланный в погоню, руководствуясь, вероятно, правилом «от греха подальше», так и не нагнал беглецов, проплыв целых 30 верст.

Так или иначе, но каторжники оказались далеко, и обыватели Сургута стали мало-помалу забывать страхи пережитых дней. Не предчувствовал и Еропкин, какое испытание ему предстояло…

II.

Оставим на время Сургута с его страхами и тревогами и последуем за отплывшими вверх по Оби дощаниками с арестантами. Медленно двигались они вперед, все время борясь с противными ветрами; приходилось тащить суда бечевой, что возбуждало ропот и неудовольствие среди колодников, на обязанности которых лежала эта тяжелая работа. В ночь на 15-е июня, когда они ушли от Сургута более чем за сто верст, внезапно разразилась буря. Как раз в это время дощаники выходили из узкой протоки в коренную Обь, в этом месте шириною более двух верст. Поднявшимся ветром дощаники разбросало в разные стороны, и за темнотою они очень скоро потеряли друг друга из виду. Положение стало критическим; немногого нужно было, чтобы разбить в щепы тяжелые и старые суда. После неимоверных усилий дощаник, бывший под командой капитана Хрушкова, удалось таки направить к берегу. Место, однако, было таково, что нечего было и думать становиться на якорь. Открытое со всех сторон, оно не представляло никакой защиты судну от набегавших огромных валов, грозивших выбросить последнее на берег. В виду этого решено было идти дальше бечевой. Спустили на берег арестантов и с ними конвой. Этого момента только и дожидались каторжники; пользуясь темнотой и неизбежной в таких случаях сумятицей, они бросились на часовых и, отняв у них оружие, побросали их самих в воду. Крики о помощи утопающих караульных за ветром не доходили до дощаника, и там ничего не знали, что делается на берегу. Опасаясь, чтобы сброшенные в воду казаки как-нибудь не доплыли до судна и не подняли бы там тревоги, разбойники вытащили их на берег и затем, притянув бечевой дощаник, атаковали его. Опешившие и не ожидавшие нападения казаки сдались почти без сопротивления. Перевязав всю команду и жестоко избив капитана, каторжники перерубили все снасти и, забрав большую лодку, в числе 50 человек поспешили удалиться от места побоища. Все бывшее на дощанике оружие, порох, свинец, съестные припасы, обувь и одежду они увезли с собой, оставив Хрушкова и его команду буквально в одних рубашках.

Можно себе представить, какую ужасную ночь провели эти несчастные, полуголые, избитые, связанные. Под утро ветер стал стихать, и с дощаника поручика Белянина заметили, что с судном Хрушкова что-то не ладно. Вскоре обнаружилась печальная истина; решено было тотчас же послать нарочного в Сургут с просьбою о помощи и с предупреждением о возможности набега каторжников на город.

Тем временем разбойники быстро подвигались по течению, вниз по Оби. Вскоре показался Богоявленский погост, отстоящий от места происшествия в 15-ти верстах. Единственная, отбитая ими лодка оказалась тесной, почему и предположено было высадиться в Богоявленском и захватить все имевшиеся там на лицо лодки. Своевольная толпа не ограничилась, однако, этим; погост был «разбит и разграблен без остатку», причем расходившиеся каторжники грозились тоже сделать и с Сургутом, говоря: «мы де и не эдаки города разбивали».

Покончив с погостом и захватив оказавшиеся там четыре лодки, беглецы, уже целой флотилией, отправились дальше. Не прошли они и десяти верст, как показалось на реке какое-то судно, шедшее вверх, им навстречу. Подойдя к нему поближе, разбойники убедились, что имеют дело с купеческим дощаником, почему, не долго думая, решились воспользоваться случаем и попытать счастье. Окружив со всех сторон дощаник, они произвели залп из ружей и луков, ранив при этом тюменского купца Петра Зубарева и убив наповал одного из работников, жителя города Яранска, Матвея Елушакова. Воспользовавшись замешательством застигнутых врасплох купцов, разбойники кинулись на абордаж и очень быстро овладели судном. Расправа была коротка: избив и перевязав всех находившихся там, они отобрали наличные деньги в количестве более 5.000 рублей, взяли товару тысячи на три, 6 ружей, порох, свинец, платье, словом все ценное, и, бросив на произвол судьбы ограбленных, двинулись далее, к Сургуту.