Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри - [27]

– В пабе? – удивилась Джой. – Неужели в пабе продается что-то такое, из чего можно делать конфеты?

– Хозяева продают сливки от своих коров. У них ферма недалеко от города.

Шерон не спешила выходить из машины. Джой вдруг поняла, как, должно быть, сильно устала подруга – ведь вчера ей пришлось перемыть горы посуды и все прибрать, чтобы сегодня утром кухня сияла чистотой. Джой теперь сожалела, что не настояла на том, чтобы помочь. Она поглядела на домики, разбросанные по склону холма.

– А эти тростниковые крыши, – спросила она вдруг, глядя в окно, – они не текут в дождь?

Шерон засмеялась:

– Тростник вяжут вручную. Здесь есть настоящие умельцы. – Она указала на конек одной крыши. – Каждый мастер обозначает свою работу изображением какого-нибудь животного. Видишь вон там петуха?

– Но зачем? – спросила Джой. – Ведь в наши дни столько строительных материалов. Нет, конечно, выглядят они очаровательно, однако…

– Сейчас уже не так, как раньше, – сказала Шерон. – Люди все реже оставляют на своих домах тростниковые крыши. Однако некоторые придерживаются традиций. Мне нравится. Они такие красивые.

– И пожароопасные, – сказала Джой.

Шерон пожала плечами:

– Хочешь зайти?

– Конечно.

От паба открывался вид на центр городка и окрестные земли.

– Летом здесь бесподобно, – заметила Шерон, обводя Джой вокруг старого дома по каменной веранде. – Когда стоишь здесь, наверху, кажется, будто тебе принадлежит весь мир.

Шерон толкнула тяжелую дверь, украшенную витражами. Они с Джой прошли по скрипучим темным половицам к стойке бара. В пабе пахло дровами и жареными орехами, и Джой почувствовала, как расслабляются мышцы. А она здорово замерзла, поняла Джой, тело закоченело от холода.

– Шерон! Дорогая моя!

Радушного вида хозяин, седой старик лет семидесяти, поднял голову, когда они вошли. Он слегка поклонился и отложил кухонное полотенце, которым перетирал стаканы. Какое у него чудесное лицо, подумала Джой. Он как будто явился из другой эпохи.

– Здравствуйте, юная леди, – проговорил он, приветливо глядя на Джой. Он поставил стакан, который держал в руке, на высокую стопку других. – Где ты ее взяла, Шерон?

– Это моя подруга Джой. Мы вместе росли.

– Джой? Разве такое имя годится для прекрасной женщины?

– На самом деле я Джозефина, – призналась Джой. – Но мне никогда не нравилось это имя.

– Что ж, придется вам с ним примириться, потому что я буду звать вас только так. Джозефина! – Он снова поклонился и протянул руку.

– Грэм Карр, – представила его Шерон, улыбаясь Джой. – Владелец лучшего паба в городе.

– Владелец единственного паба в городе, – уточнил хозяин, подмигивая им обеим. – А эта леди, – сказал Грэм, указывая на Шерон, – делает самые лучшие конфеты по эту сторону от Бата. И это истинная правда. То, что эта милая дама творит из сахара и двойных сливок, никто не способен повторить. Это чистая магия!

Грэм вышел в дверь за барной стойкой и тут же вернулся с большим алюминиевым бидоном, наполненным, как поняла Джой, густыми сливками лучшего качества.

– Свежайшие, утренний удой! А теперь, дамы, не хотите ли перекусить?

– Пожалуй, если подумать, хотим, – ответила Шерон, как будто только что приняла для себя решение. – Поэтому отнеси пока бидон обратно в холодильник.

Грэм кивнул, улыбнулся и снова скрылся за дверью.

Они придвинули к стойке стулья и сели. Джой взяла меню и просмотрела список блюд, прекрасно понимая, что не станет даже пробовать здешней сытной еды, особенно после вчерашних излишеств.

– Я буду только салат, – заявила Джой. – Я не особенно проголодалась.

Шерон поглядела на нее с сочувствием.

– Что такое? – спросила Джой.

Шерон вздохнула:

– Бери, что хочешь, но ты многое теряешь. У Грэма такие креветки! А его жена сама печет хлеб.

Джой попыталась подавить новую волну раздражения. В этом живописном старом Стэнвее есть хоть что-то несовершенное? Просто чудо, что половина жителей Земли до сих пор не переехала жить в этот городок, если учесть, что все в нем и вокруг него лучшее на свете.

Грэм вернулся, готовый принять заказ.

– Я хочу садовый салат и заправку к нему отдельно.

– Хорошо, – сказал Грэм. – А горячее?

– Пожалуйста, только салат. Я сегодня поздно завтракала.

Грэм выразительно поглядел на высокие напольные часы у дальней стены:

– Уже почти три, Джозефина. Во сколько бы вы ни завтракали.

– Оставь ее, Грэм, – благодушно посоветовала Шерон. – Вот потому у нее такая талия, как была в школе, а я каждый месяц расставляю свои юбки. Ладно! Я буду креветки, жареную картошку и гороховое пюре. Спасибо!

– Отличный выбор! Уже несу. – И он ушел.

А это правда, подумала Джой. Шерон становится все объемистее. Наверное, человек ощущает себя совершенно свободным, когда его не волнует собственная внешность. И Джой вовсе не считала, что привлекательными могут быть только стройные женщины. Ей нравилось смотреть на женщин с роскошными, женственными формами. Однако сама она предпочитала ощущать себя подтянутой и поджарой. Она потратила уйму денег на свой гардероб и вовсе не хотела вырасти из него.

– Я знаю, – сказала Шерон, – ты думаешь, что я разжирела.

– Нет, ничего подобного, – солгала Джой. – Для меня ты осталась точно такой, какой была. Кроме того, ты родила четверых детей.