Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри - [2]

Еще полгода назад Алекс и близко бы не подошел к конференц-залу, в котором проводит презентацию Джой: он пуще огня боялся дать пищу для слухов, которые и так уже начали просачиваться. Они с Алексом несколько лет успешно скрывали свою связь, пока их случайно не застукала в ресторане одна из секретарш, известная сплетница. Целый месяц, пока он окончательно не порвал с ней отношения – резко, некрасиво, под каким-то надуманным предлогом, – Джой не могла понять, почему коллеги поглядывают на нее с любопытством и подозрением. По крайней мере, хоть об этом теперь можно не беспокоиться.

Бодро поглощая свой унылый завтрак, Джой мысленно составляла список. Она составляла их всегда, часто машинально. Списки вносили в жизнь ощущение порядка и контроля.

Зачем Алексу идти на мою презентацию

1. Пресечь любые остаточные подозрения в том, что между нами что-то есть. Ничего нет. Больше нет.

2. Посмотреть, как я обхожусь без его помощи. (Отлично, большое спасибо.) Но на всякий случай нужно надеть костюмчик от Стеллы Маккартни и парадные замшевые черные туфли «Фенди» (кутнула после разрыва), а губы накрасить ярко-розовой помадой «Шанель», чтобы выглядеть посвежее.

3. Предложить профессиональную поддержку. (Угу, как бы не так.)

4. Напомнить мне, каким весом он обладает в компании. (Вот это уже похоже на правду.)

В дверном проеме промелькнуло светлое пятно – Дейзи. Джой подняла голову и улыбнулась, в тысячный раз за последние два года удивляясь, от каких предков Дейзи досталось это невероятное сочетание черт характера и внешности: непоседливость, надменное равнодушие к приказам, любовь рыть все что ни попадя, мягкая длинная шерсть песочного оттенка, стоячие уши со свисающими кончиками, лапы, как будто слишком короткие для туловища, и этот грандиозный хвост, загнутый, словно лист аканта.

– Привет, красавица, – сказала Джой. – Погоди минутку, уже идем.

Дейзи нетерпеливо тявкнула, недвусмысленно выражая свою мысль: «Никаких минуток, идем сейчас же!»

Джой перелила кофе в термокружку, зашла в ванную, где переоделась в спортивные штаны, свитер и кофту с капюшоном. В коридоре она накинула длинный плащ, надела вязаную шапочку и с крюка рядом с дверью сняла поводок.

На улице перед входом в кошерный магазин «Расс и дочери» вытянулись цепью грузовики, которые привезли рыбу и сыры, свежие бублики и коробки с копченостями. Внутри магазина горел теплый желтый свет, а неизбежная неоновая вывеска над ним, украшенная изображением улыбающейся рыбы, сияла зелеными и розовыми огнями: «Расс и дочери. Вкусные закуски». Стоит лишь войти в магазин, и вернешься в детство, когда каждые выходные начинались с похода сюда, не только за свежими бубликами, но и за новостями обо всех соседях.

Вспоминая далекие дни, когда отец или мать крепко держали ее за руку, а она со страхом и изумлением рассматривала голавлей и селедок с мертвыми копчеными глазами, Джой понимала, что еженедельный ритуал граничил со священнодействием. Ее родители не были религиозны, она тоже, и все же у «Расса и дочерей» они чувствовали себя как дома среди поляков, чехов, венгров и украинцев, пришедших сюда за едой, на которой выросли многие поколения.

Дейзи проскользнула между грузовиками и затрусила вдоль тротуара. Джой глядела на дома, мимо которых они шли, вспоминая знакомых, живущих или живших в этих старых, без лифта кондоминиумах. Интересно, как поживают подруги матери – в последнее время она редко их видит. Миссис Фельпс с Эссекс-стрит целый год приносила им свои голомбки, польские голубцы, – каждую неделю! Миссис Литвак в последние месяцы перед маминой смертью бывала все реже и реже, а уходила всегда в слезах. Мейми О’Коннел с Форсайт-стрит два года подряд раз в месяц делала у них в квартире генеральную уборку, в благодарность за ту любовь к музыке, которую привили ее дочерям в доме Лии Рубин, где всегда звучало ее фортепьяно, теперь умолкнувшее. Джой же и двух нот сыграть не умеет. Хотя нет, это не совсем правда. Она в состоянии сыграть «Мерцай, звездочка». Одним пальцем.

Через час Джой в последний раз оглядела себя в высоком зеркале на двери спальни. Выглядит – отлично. Нет, в самом деле недурно. Может быть, немного уставшая, немного бледная, то ли от нервов, то ли от недосыпа. Но костюмчик сидит прекрасно, а туфли – буквально – подняли ее на должную высоту. По городу она, разумеется, в них не пойдет. Положит их в сумку и наденет только тогда, когда грязь и лужи останутся позади.

Дейзи, никогда не терявшая надежды, ждала под дверью, пока Джой надевала поверх костюма легкое пальто и завязывала в хвост мелированные в дорогой парикмахерской кудри.

– Дейзи, ты не можешь со мной пойти. Ты же знаешь.

Дейзи завиляла хвостом, радуясь тому, что Джой с ней заговорила. «Еще как могу! – как будто отвечала она. – Только свистни!»

Джой улыбнулась и покачала головой:

– Веди себя хорошо. Все, пока.

Джой вышла в коридор, захлопнула и заперла дверь. Дейзи проводила ее тоскливым взглядом, каким провожала всегда, когда оставалась одна, но сейчас Джой было не до собачьих горестей. Через полтора часа она будет стоять в конференц-зале и проводить презентацию для дюжины специалистов, от которых зависит ее дальнейшая карьера.