Общество анонимных кофеголиков. История моих (не)удачных свиданий - [6]

Шрифт
Интервал


Одна моя родственница сказала, узнав о моем скором переезде: «Ты в который раз переезжаешь? Новосибирск, Люберцы, Москва, теперь Кипр. Это такой невроз?»

Я ответила не очень-то вежливо: «Невроз – это прожить всю жизнь в Люберцах!».


Где-то была мной прочитана теория о том, что можно прожить множество жизней в одной. Сейчас средняя продолжительность жизни достаточно длинна, чтобы преуспеть в разных профессиях, увлекаться и бросать увлечения, побывать в нескольких счастливых (или не очень) браках, сменить окружение на прямо противоположное на разных этапах своего становления. Переезд – легкий и полный переход к такой «следующей жизни». Ну или все-таки невроз. Но он почему-то мне очень по душе.

Местная специфика: Homo relaxus

Местные мужчины, безусловно, сильно отличаются от наших – очень подтянутые, все занимаются спортом: идут, бегут, едут, посещают спортзал. Кажется, цель этого мероприятия – ненадолго оторваться от кофе.


Кофе – настолько обязательный в рационе киприотов напиток, что без него местные, кажется, вообще не могут пошевелиться. Помните волшебный эликсир у мишек Гамми? Похоже, здесь этим эликсиром большую часть года является холодный, с целым совком кубиков льда фраппе. Поначалу я, дитя промозглой России, не могла понять, как можно пить кофе холодным, но однажды в августовский день, когда температура за окном превысила +43° C, понимание все-таки пришло.


Теперь приход зимы я отмечаю не сменой шин с летних на зимние, а сменой кофе с холодного на горячий. Другие признаки прихода зимы не менее экзотичны: прилетели фламинго, выпали апельсины, пляжи стали пустынными, парковка у них – бесплатной, а на улице теплее, чем дома.


Киприоты, которые мне встречались, очень любопытные. Откуда переехала? А регион? А что переехала вообще? А что муж? А алименты платит? А на какие средства живешь? А сколько получаешь? И что делаешь? Прямо сама?! Такое вот сочетание детского любопытства, непосредственности и свободы интересоваться другими, практически незнакомыми еще людьми.


Мы в этом смысле гораздо больше находимся «в рамках», установленных нашей культурой: не спросить лишнего, не показаться нетактичным, знать свое место. Нет-нет, строгий самоконтроль не имеет значения в этих жарких широтах. Киприоты свободны в выражении своих чувств, фильтр между мыслью и словом здесь совсем тоненький. В этом есть роскошь – быть собой. Это качество отлично сочетается в киприотах с чувством искреннего уважения к другой личности.


Данную особенность прекрасно уловила и моя старшая дочь. Она счастливо улыбается, вставая в школу чуть свет: занятия начинаются рано, в 7:20.

– Мам, нам в Москве всегда говорили: «Вы самый худший класс», а здесь говорят совсем наоборот: «Вы самый лучший класс».

Что такое делать уроки до ночи, мы тоже уже забыли. Счастье.


Самое грустное мое открытие состоит в том, что внутренний мир среднего местного мужчины ограничен кофепитием, средиземноморской политикой, женщинами, спортзалом и футбольными матчами по телевизору.


Если вы решите обсудить с мужчиной-киприотом литературу, искусство и, в привычном для русского человека смысле, «жизнь», то, скорее всего, вас ждет жестокое разочарование – ничего не получится. За перемыванием причин и следствий, обсуждением «кто-виноватых» и «что-делающих», сладко-депрессивными разговорами о беспросветности существования, углублением в психологический подтекст явления и прочим садо-мазохизмом, который мы так нежно любим, придется обратиться к своим русским друзьям.


Жизнь на солнечном острове не располагает к длительной грусти и интеллектуальным изыскам, обратной стороной чего, впрочем, является огромный плюс – доброта, легкость и всегда наполовину полный оптимизмом стакан. Стакан с кофе, конечно же.

                                     * * *

На Кипре я обнаружила новый вид мужчин – Homo Relaxus, человек расслабляющийся. Как я пришла к этому научному открытию?


В анкетах на сайтах знакомств у некоторых мужчин моего возраста написано что-то вроде:

– Всегда на отдыхе;

– Люблю расслабляться;

– Без драмы, пожалуйста;

– Не напрягаюсь. Chilling out all day.

А теперь пусть мне кто-то объяснит, кто эти боги? Как им это удается? Что я делаю не так?


Допустим, взять мое расслабленное утро. Подъем в 6 утра. Детям в школу и в садик. И голова немытая. И макияж нужно сделать, ибо, по законам Кипра, панда не может водить машину – это я про круги под глазами от недосыпа.

Допустим, делаю я это все очень расслабленно, под регги, улыбаясь, читая аффирмации. Левой ногой при этом пишу утренние страницы, а как же еще? Вдруг вижу, что с потолка стекает вода, соседи тоже, видимо, расслабляются. В пижаме бегу к лифту, но соседям сверху принадлежит весь последний этаж, и лифт к ним не ходит без специального ключика. Дверь пожарного хода с лестницы тоже закрыта. Продолжаю утренний релакс – стучу к ним в дверь и в потолок. Никакой драмы, заметьте!

В это время (как кстати!) встает в школу старшая дочь и говорит, что у нее болит живот, совсем чуть-чуть, а на рукаве школьной кофты – дырка. До выхода минут 20 – уйма времени.

Я превращаюсь в многорукого Шиву, который пальпирует живот, стучит в потолок, достает шкатулку с нитками и сушит волосы феном. Я уже устала жить, а еще нет и семи утра!⠀


Рекомендуем почитать
На реке черемуховых облаков

Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Девушка с делийской окраины

Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.


Мне бы в небо. Часть 2

Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.


Шоколадные деньги

Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.