Общественное мнение - [9]

Привязка ОПЯ, в том числе и общественного мнения, к общностям (и общественным организациям) дает воз­

можность несколько по-новому подойти и к объекту об­щественного мнения. Он находится в прямой зависимо­сти от субъекта в том смысле, что содержание обществен­ного мнения гражданского общества будет более широ­ким, общезначимым, чем мнение семейно-бытовой об­щности, которое отличается ситуативностью, конкретно­стью, кратковременностью и т.п. Гносеологически же, ес­тественно, мнения зависят от условий социального бы­тия, в которых находятся общности, но вместе с тем они касаются и внутренней жизни общностей, взаимоотноше­ний между отдельными группировками внутри общно­стей.

Такова вкратце еще одна точка зрения на проблему об­щественного мнения. Завершая ее рассмотрение, следует указать, что, кроме функции социального контроля за по­ведением отдельных членов общностей (организаций), общественное мнение, как и другие ОПЯ, играет большую воспитательную роль. Все ОПЯ являются важнейшими инструментами социализации личности. На этот момент не обращается внимания в работах других авторов.

И последнее. В книге Э. Ноэль-Нойман впервые в ли­тературе на эту тему выдвинут тезис о том, что обществен­ное мнение — это мнение, которое личность не боится вы­сказать гласно, вслух, потому что оно разделяется и други­ми людьми. Мнения, которые не разделяются большин­ством, могут привести к изоляции, порождают боязнь одиночества. Боязнь одиночества, согласно Э. Ноэль– Нойман, — важный фактор в формировании и функцио­нировании общественного мнения. Нам представляется, что Ноэль-Нойман, говоря о «синдроме одиночества», в сущности, затронула проблему санкций как инструмента воздействия общности на отдельных ее членов в случае, если они не будут прислушиваться к требованиями обще­ственного мнения. Следовательно, между утверждением, что в общностях существует практика санкций, и мыслью о «синдроме одиночества» нет разногласия; оба положе­ния дополняют друг друга. Различие же состоит в следую­щем. Санкции — это действия, которые используются, когда уже совершен отход от требований общественного мнения, а боязнь одиночества — это состояние личности, которое предохраняет ее от вступления в конфликт с ним.

Таким образом, общественное мнение — это та реаль­ность, вне которой нет ни существования, ни развития общества, состоящего из общностей, общественных органи­заций; вне которой не может осуществляться процесс со­циализации личности, ее воспитание и формирование. Разные исследователи общественного мнения подходят к этому социальному феномену с разных точек зрения, тра­диционно развивая различные его аспекты. Это вполне правомерно. Ознакомление с тем, как разрабатывается проблема общественного мнения в других странах, будет способствовать выработке общепризнанного представле­ния об общественном мнении и ознаменует еще одно до­стижение в процессе познания истины.

Доктор философских наук, профессор

Н. Мансуров

Предисловие к русскому изданию

В начале лета 1983 г. меня пригласили в Институт соци­ологии Академии наук СССР выступить с докладом об оп­росах и формировании общественного мнения. Как-то раз мы обедали в большом, похожем на пивной зал ресторане. Народу было много, и я спросила своего соседа: «Сколько людей здесь говорит о политике?» «О политике, — ответил мой собеседник, — не говорит никто».

Что в таких обстоятельствах может быть обществен­ным мнением? Может ли вообще существовать обще­ственное мнение, если никто не говорит о политике? Ко­нечно, представление, что в тоталитарных государствах пег общественного мнения, получило широкое распрост­ранение. Но это ошибка, следствие ужасного заблуждения, существующего относительно данного понятия еще со времен Просвещения.«Общественным мнением» называ­ют самые разнообразные явления: заявления правитель­ства или средств массовой информации, результаты оп­росов, мнение большинства. Но и это все неправильно! Ни одно из перечисленных определений нельзя назвать пол­ным или исчерпывающим, отражающим собственно об­щественное мнение, как его понимали уже древние греки и римляне. Совершенней четко это проявляется в выраже­нии «неписаные законы» — речь идет о более чем часто выражаемом мнении. Речь идет о силах, которые в исклю­чительном случае определяют поведение индивида, как будто он зависит от них и согласен с ними, хотя, как пра­вило, не осознает этого. Одно лишь мнение большинства не оказывает такого давления, и заявления правительст­ва — тоже. Только моральная «нагрузка» темы может вы­

звать страх перед изоляцией и тем самым высвободить силы, от которых зависит и индивид, и всякое правитель­ство, даже диктаторское.

Однако как в действительности общественное мнение функционирует в условиях диктатуры, наукой пока не ис­следовано. Цель моей книги «Общественное мнение. От­крытие спирали молчания» — стимулировать такие исс­ледования, особенно в странах, имеющих опыт диктату­ры. В Германии мы сейчас начали такое исследование. При этом мы можем опереться на ранее недоступные нам материалы службы безопасности за 1939—1943 гг. — вре­мена господства национал-социалистов*. Этим исследо­ваниям следовало бы придать международный импульс, поэтому я рада, что в 1995 г. выйдет испанский перевод книги «Спираль молчания». Испанцы в этом столетии пе­режили резкие смены авторитарных и демократических режимов. И я очень рада, что в 1996 г. появится также рус­ское издание книги под общей редакцией профессора Н.С. Мансурова, который много сил приложил для того, чтобы идеи «Спирали молчания» стали доступны также и русскому читателю.