Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии - [13]
Отметим, что за три года до появления «Опыта о даре» потлач был исследован другим дюркгеймианцем, Жоржем Дави. Анализируя этот обычай, он пытался объяснить возникновение политической власти и договорного права[103].
Как отмечалось, наиболее существенной обязанностью Мосс считает обязанность возмещать дар равноценным даром. Отсутствие возмещения или неполное возмещение ставят получившего дар в зависимое положение по отношению к подарившему. Сохранение вещи без эквивалентного ее возмещения опасно для получившего. Это связано с антропоморфизмом и субъективизацией внешнего мира, свойственными архаическому сознанию. «Обязывает в полученном, обмененном подарке именно то, что принятая вещь не инертна. Даже оставленная дарителем, она сохраняет в себе что-то от него самого»[104]. Отсюда конечным основанием циркуляции даров в архаических обществах у Мосса является магическая сила, содержащаяся в даваемом объекте. Это опять-таки мана в ее определенной форме, которая на языке новозеландских маори называется хау.
Концепция Мосса направлена против наивно-утилитаристского подхода к обмену в архаических обществах. Даже в наиболее эпикурейских моральных системах этих обществ стремятся не к материальной выгоде, но к удовольствию. Понятие прибыли было возведено в принцип лишь с победой рационализма и меркантилизма. Богатство является не только полезным, оно есть средство поддержания престижа.
Мосс считает возможным частично распространить свои наблюдения и на современные западные общества, а также сделать для них некоторые практические выводы. Как и в случае потлача, в современном обществе значительное место занимают иррациональные расходы, связанные с престижными мотивами. Происходит и обмен в форме дарения, и дар, принятый без последующего ответного дара, принижает того, кто его получил".
При чтении «Опыта о даре» обращает на себя внимание одна не сразу заметная особенность, связанная с различной оценкой автором роли дара в архаических обществах, с одной стороны, и в современных — с другой. Отвергая, как было сказано, наивно-утилитаристское истолкование архаического обмена, Мосс в то же время раздвигает рамки представления об утилитаристской мотивации, показывая, что она не сводится к мотивации экономической. Но в то же время, говоря об архаическом даре, он отнюдь не склонен рассматривать его как акт альтруистический, бескорыстный. Он постоянно подчеркивает, что за великодушным, щедрым даром здесь стоят вполне утилитарный расчет и ожидание обязательной компенсации в виде ответного дара. Мосс, таким образом, как бы «развенчивает» архаический дар, лишая его ореола бескорыстия и альтруизма. Но когда в завершающей части «Опыта» автор переходит к современности, в его позиции незаметно происходит метаморфоза: дар идеализируется, провозглашается позитивной альтернативой обмену в виде купли-продажи и формализованным экономико-юридическим сделкам. Одновременно превозносится роль всякого рода кооперативных и филантропических обществ.
Мосс считает необходимым и желательным возврат к обмену в виде дара, к «самому принципу нормальной социальной жизни». Он призывает ограничить эксплуатацию, спекуляцию и ростовщичество, утвердить в обществе дух сотрудничества, взаимопомощи и великодушия. Эти призывы Мосса связаны с его приверженностью реформистскому социализму. Вместе с тем лозунг возврата к бескорыстному дару был в полной мере созвучен «солидаризму» — одному из главных идеологических символов Третьей республики, в формировании которого Французская социологическая школа приняла непосредственное участие[105][106].
В высшей степени характерны и значимы для понимания реформаторской подоплеки «Опыта о даре» цитируемые в его «Заключении» фрагменты из Корана и комментарий к ним Мосса.
«...Ваше имущество и дети — только искушение, и у Аллаха великая награда.
...Бойтесь же Аллаха, как можете, слушайте, повинуйтесь и расходуйте на благо ваших душ! А кто будет обезопашен от скупости своей души - те счастливы!
...Если дадите Аллаху хороший заем, Он удвоит вам и простит Вас. Аллах — благодарен и кроток.
...Знающий сокровенное и явное велик, мудр!»
«Замените имя Аллаха именами общества и профессиональной группы или объедините все три вместе, если вы религиозны; замените понятие милостыни понятиями сотрудничества, труда, подношения для блага другого, и вы получите достаточно хорошее представление о рождающемся в муках экономическом искусстве»[107], — пишет Мосс. Аллах, общество, профессиональная группа — все это для него взаимозаменяемые сущности, единые в том, что они санкционируют и освящают мораль дара[108].
Следует отметить, что призывы Мосса к бескорыстию, альтруизму, дарению выступают у него не просто как увещевание филантропа. Дар (в широком смысле) в его истолковании — не только нравственно благородное деяние, но и социально-экономическая необходимость, вытекающая из функциональных требований современной экономики, элемент экономического искусства, в конечном счете необходимый самому дарителю. Дарить выгодно, так как рука дающего не оскудеет, и он будет вознагражден и морально, и экономически — таков пафос заключительных выводов Мосса. Идеи ученого здесь удивительным образом перекликаются с мыслями его соотечественника-поэта, высказанными почти за 100 лет до «Опыта о даре»:
Имя выдающегося французского ученого Марселя Мосса (1872 —1950) известно в нашей стране достаточно хорошо. Ученый-энциклопедист, человек, обладавший почти безграничной широтой эрудиции, Марсель Мосс оказал определяющее влияние на становление целого ряда научных дисциплин как во Франции, так и далеко за ее пределами. В данный сборник вошли работы по социологии религии, такие как «Набросок общей теории магии», эссе «Молитва» и «Очерк о природе и функции жертвоприношения». Обилие фактического материала, глубокий социологический анализ исследуемых явлений религиозной жизни и все теоретические выводы, которые содержатся в этих работах, надолго определили облик всей современной гуманитарной мысли.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.