Общедоступные чтения о русской истории - [10]

Не было князя добрее, ласковее Владимира Мономаха для своих; не было грознее его для врагов Русской земли, половцев: как только завидят враги знамя его, так и бегут без оглядки. Это был богатырь, не знавший устали: большую часть жизни провел он вне дома, большую часть ночей провел на сырой земле; одних дальних походов совершил он 83. Каждый день до света поднимался он с постели, ходил к обедне, потом думал с дружиною о делах земских и ратных, судил людей; в полдень ложился спать, и потом опять те же дела. В мирное время страстно любил он охоту: диких лошадей в лесах вязал он живых своими руками; дикий бык не раз метал его на рога, олень бодал, лось топтал ногами, медведь кусал, волк сваливал вместе с лошадью. «Не бегал я для сохранения жизни своей, не щадил головы своей, — говорит он сам. — Дети! Не бойтесь ни рати, ни зверя, делайте мужеское дело; ничто не может вам вредить, если Бог не повелит; а от Бога будет смерть, так ни отец, ни мать, ни братья не отнимут; Божие блюдение лучше человеческого!» Не могли нарадоваться на такого богатыря русские люди того времени; но любили его особенно за то, что это богатырство употреблялось против поганых половцев, что Мономах был стражем Русской земли. С весны, как только покажется трава в степях, уже надобно было ждать нашествия половцев, и Мономах думал, как бы предупредить поганых походом в их собственные кочевья. Однажды он дал знать о своем намерении старшему двоюродному брату Святополку, княжившему в Киеве. Святополк сказал об этом дружине, но та отвечала: «Не время весною идти в поход: отнимешь только поселян от работы». Святополк послал сказать Владимиру: «Надобно нам съехаться вместе и подумать с дружиною». Съехались недалеко от Киева и сели в одном шатре, Святополк со своею дружиною, а Владимир со своею, и все молчали. Наконец Владимир сказал Святополку: «Брат, ты старший, начни говорить, как бы нам промыслить о Русской земле». Святополк отвечал: «Лучше ты начни говорить, братец». Владимир сказал: «Что мне говорить? Против меня будет и твоя, и моя дружина; они скажут, что я хочу погубить поселян, оторвать их от работ; но удивляюсь я тому, что поселян жалеете и их лошадей, а того не подумаете, что на весну начнет крестьянин пахать с лошадью, и придет половчин, застрелит мужика, лошадь его, и жену, и детей возьмет и гумно сожжет: об этом вы не думаете!» Вся дружина отвечала: «И в самом деле так!» Святополк сказал: «Я готов с тобою, братец!» А Владимир сказал ему: «Великое, брат, добро сделаешь ты Русской земле!»

Владимир и Святополк послали и к другим князьям звать их в поход: «Пойдем на половцев: либо живы будем, либо мертвы». Многие явились на зов с пехотою и конницею, и пошли: пешие плыли в лодках по Днепру, конница шла берегом. Прошедши днепровские пороги, пешие высадились на берег, конные сели на лошадей, и шли четыре дня. Половцы, услыхав, что идет русь, собрались во множестве и начали думать; один из ханов сказал: «Пошлем просить мира у русских; они станут с нами биться крепко, потому что мы много зла наделали их земле». Молодые отвечали ему: «Если ты боишься руси, то мы не боимся; побивши этих, пойдем в их землю, возьмем их города, и кто тогда защитит их от нас?» А русские князья и все ратники в это время молились Богу, давали обеты, и когда сошлись полки, то русские победили, перебили 20 ханов, после чего взяли много скота, овец, лошадей, верблюдов, кибитки со всею рухлядью и рабами.

В другой раз Мономах подговорил князей пойти на другую сторону, к Дону. Пошли они во вторую неделю Великого поста, в субботу были на реке Хороле, где бросили сани; обоз пошел на колесах; перешли много рек и во вторник на шестой неделе достигли Дона. Отсюда они шли в бронях и выстроивши полки, перед которыми, по распоряжению Мономаха, шли священники и пели молитвы. 24 марта, в пятницу, русские увидали полки половецкие. Князья сказали друг другу: «Помереть нам здесь; станем крепко!» Перецеловались и возложили всю надежду на Бога. После жестокой битвы половцы были побеждены, и пало их много. Весело на другой день русские праздновали Лазарево воскресенье и Благовещенье, а в Вербное воскресенье пошли дальше. В страстной понедельник собралось опять множество половцев и обступили полки русские. Опять началась битва жестокая, и опять половцы были побеждены. После этой битвы русские князья возвратились домой, и разнеслась слава их по всем странам дальним. Но если слава этого похода разнеслась по дальним странам, то что же было на Руси? После Святослава Старого, отца Владимира Святого, ни один князь не ходил так далеко в степи. Владимир Мономах пошел туда, возвратился с необыкновенным успехом и славою; но ходил он не для славы, не из желания только повоевать: он ходил для того, чтобы хотя на несколько времени дать покой родной земле от нашествия поганых. Когда умер Мономах в 1125 году, то весь народ плакал по нему, как плачут дети по отцу или по матери. Прославил он Русскую землю, как солнце, говорит летописец: слава его прошла по всем странам, особенно же был он страшен поганым; был он братолюбец и нищелюбец и добрый страдалец за Русскую землю.