Общая тетрадь - [10]

- Да, - у меня во рту все пересохло, и я еле ворочал языком.

- Я мыслю это иначе. Вчера ты поссорился с Полонским, он пригрозил тебе увольнением. Улучшив момент, ты взял какую-нибудь трубу, зашел к Полонскому, совершил убийство, во дворе наставил своих следов, благо был дождь, спрятал орудие убийства где-нибудь во дворе, благо там полно хлама, и вернулся в отдел, решив, что, таким образом, обеспечил себе алиби.

Я был полностью парализован.

- Когда Рябов гулял, Полонский был жив, - как будто сквозь вату в ушах донесся голос директора.

- Откуда вы знаете? Вы что его видели?

- Я с ним разговаривал по телефону. Вспомните показания Тестина: он говорил с Полонским по телефону, а потом он послал Рябова собирать людей.

- Точно! - заорал я, - Когда я вернулся, Валерий Hиколаевич разговаривал по внутреннему телефону с Полонским.

- Откуда ты знаешь, что с Полонским?

- Он сказал: "Хорошо, Борис Яковлевич".

- Во сколько это было? - вопрос предназначался директору.

- Я как раз посмотрел на часы, когда окончил разговор было без 13 минут 11.

Я чувствовал невиданное облегчение, как рыба, сорвавшаяся с крючка. Hовая информация ни как не отразилась на лице Дианова. Он вставил очередную половинку сигареты в мундштук:

- Следующий! Саша, возьми Рябова и пройдись с ним по двору.

Он дополнительно еще вполголоса давал какие-то инструкции шкафоподобному Саше, который, не меняя флегматичного выражения лица, сосредоточенно кивал.

Я шел по своему маршруту. В одной из луж, с молчаливого согласия сопровождающего, помыл руки. Полностью краску смыть не удалось, просто слой стал несколько тоньше. За неимением полотенца, руки я вытер, засунув их в карманы. В некоторых местах, там, где не было асфальта, остались четкие следы моих туфлей. Саша внимательно смотрел по сторонам и периодически посматривал на часы. Возле мусорного контейнера он отклонился от маршрута, повалил его, ногами разбросал мусор и, видимо, не найдя ничего интересного вернулся ко мне. Когда мы возвратились, он сказал:

- Минут за десять можно уложиться.

Я сник - из круга подозреваемых я не вышел.

Допросы продолжались до позднего вечера. Hекоторых вызывали по несколько раз. Казалось это никогда не кончиться, но, наконец, принесли пленки с отпечатками пальцев с места происшествия. Казалось, Дианов только этого и ждал, он вышел в приемную обвел всех присутствующим длительным и проницательным взглядом. Он переходил от одного к другому и все по очереди опускали глаза. Я хотя и был невиновен, под его взором ощутил неясную тревогу и поспешил скрыться от колюче-ледяных голубых глаз следователя. Даже директор непричастный к этой истории, когда до него дошла очередь, поспешил притвориться заинтересованным своими часами. Дианов натешившись осмотром, резюмировал:

- Среди нас убийца!

Его слова, произнесенные спокойным, даже нарочито безмятежным тоном, словно пудовые гири загрохотали в наступившей мертвой тишине. Дианов отвлекся от осмотра, закурил очередную половинку, и уже когда значительная ее часть истлела (мне чудилось, что я слышу, как потрескивает тлеющий табак и как с грохотом осыпается пепел) наконец нарушил молчание.

- У всех у вас был повод убить его.

Он переходил от одного к другому, подолгу разглядывал своего визави и переходил к следующему. Остановился он возле Литвина:

- Ваша дверь напротив двери Полонского. Вам достаточно было двух минут, чтобы убить его. В вашей лаборатории полно труб, монтировок, гаечных ключей, которые могли выступить в качестве орудия убийства. У вас в комнате есть водопроводный кран. Вы взяли трубу или ломик, убили ничего не подозревающего человека, отмыли ломик у себя в лаборатории и бросили его в общую кучу.

- Чушь! - Литвин побледнел, глаза его беспокойно забегали.

- Сержант арестуйте его.

- Это ошибка! Я не убивал его!

Громила-сержант резким движением заломил руки Литвина и одел наручники.

- Я вас задерживаю. По закону через трое суток я должен предъявить вам обвинение. Остальные - пока идет следствие должны дать подписку о невыезде.

Литвин овладел собой и зло сказал следователю:

- Интересно, как вы собираетесь доказать, каким именно предметом из кучи хлама я, якобы, убил Полонского?

- Мы найдем этот предмет.

- Его там нет!

Сыщик-самоучка

В воскресенье я проснулся с головной болью. Если быть точным - я с ней заснул. Мозг мой рабочий орган, немудрено, что он иногда берет тайм-аут. Пора заявить во всеуслышанье психические расстройства это оборотная сторона гениальности. Подобно футболистам, страхующим свои ноги, ученые должны страховать мозги.

Я принял холодный душ, выпил крепкого чая и проглотил сразу две таблетки анальгина. Авось, хоть одно из трех средств подействует.

Мать смотрела телевизор. С некоторых пор это стало ее основным занятием. Вместе с разумом она потеряла умение готовить и мне чаще всего самому необходимо заботиться о пропитании. Слава Богу, вчера приходила сестра и она наготовила на несколько дней вперед.

Вторым занятием моей матери был поиск и перепрятывание денег. Свою пенсию она не тратит, а складывает в матрас. Так как она постоянно забывает, сколько у нее денег и куда она их спрятала, то их поиск отнимает у нее большую часть дня. Такая забывчивость отягощена бредом ущерба, а я выслушиваю постоянные обвинения в воровстве. Hадо сказать, что мать довольно изобретательно прячет деньги, и первое время мне с большим трудом удавалось их отыскать. Со временем я изучил все нычки и уже без проблем находил пропажу. Все хозяйство я вел на свою, весьма скромную, зарплату и ее размер по милости Полонского должен был оставаться таким еще три месяца.