Обряд - [10]

И пусть, что так говорили в основном те, кто ни в церкви не был никогда, ни к целителю не обращался, но остальные слышали их речи. И хочешь или не хочешь, но задумывались об этом. А со временем кто-то соглашался, а кто-то оставался в стороне.

***

— Вы сразу обозначили главных героев, — прервал рассказ Дима, — и это не очень хорошо, по-моему.

— Ой, — возмутилась Маша, — тебе не угодишь. То не так, это не так.

— Может, дальше события будут развиваться, и кто-то еще появится, — предположил Ваня.

Николай Михайлович пока выжидал, слушал своих студентов.

— А когда уже магия начнется? — поинтересовалась девушка, — да и про любовь вы что-то говорили, — тут она уловила себя на мысли, что может это сама додумала.

Профессор ответил на вопросы и замечания по порядку.

— Вы верно заметили, героев не так много. Я считаю, привлекать множество других второстепенных персонажей в данном конкретном случае будет не очень уместно. Конечно, я мог бы рассказать о том, как Уильям встретился со своим учителем, старым кузнецом. История их встречи тоже интересна, но это займет какое-то время. А вам, как я вижу, хочется услышать саму суть, не заостряя внимания на неважные мелочи, — преподаватель сделал паузу, чтобы посмотреть реакцию слушателей, — можно узнать историю жизни парня, который стал целителем. Хотя… возможно, если время позволит, то я вам расскажу ее.

— Не знаю, как остальным, но тут я с вами согласен. Не нужно тратить время на то, что не имеет ценности для сюжета, — Дима высказал свое мнение, другие промолчали, — но все же. Вы обозначили трех героев. Доброго, злого и… героя, который будет находиться в раздумьях, терзаниях и станет центральным персонажем.

— Интересное предположение. Посмотрим, оправдается ли оно, — преподаватель постарался для себя запомнить слова Димы, — что касается развития. Далее, конечно же, появятся и другие герои истории. Но их не так много все равно. И отвечая на вопрос, когда же начнется магия, она уже началась, с самого первого слова.

Только лицо Маши расплылось в широкой улыбке, как ее радость прервал Ваня.

— А где располагался поселок?

— В Бермудском треугольнике, — спешно ответил Дима, — только не посреди океана, а между рекой, лесом и пастбищем.

— Не, я не об этом. Интересно, где именно он был? Какое государство? Хотя бы материк назвали бы.

— На самом деле, это не имеет значения. Привязки к месту нет намеренно.

— Почему?

— Так уж вышло, — Николай Михайлович пытался не говорить правды, но и оставить без ответа вопрос студента не мог, — информации об этом нет никакой.

Иван расстроился, что не получил пояснения, но не стал больше заострять своего внимания на этом. Профессор добавил, история эта может быть абсолютной выдумкой, а может быть и реальностью. Ведь в самом начале говорилось об этом.

Глава 3. Встреча

Кузнец Уильям с каждым годом оттачивал свое мастерство. Имя его стало известным, и многие знатные люди приезжали к нему всё с той же просьбой, сделать для них что-то необычное и ценное. Уильям, конечно же, соглашался. К тому же, задумал он сделать для церкви кованую изгородь. Идею эту подсказал Константин. Как-то посещал лекарь священника, увидел, что изгородь нужна. Территория церкви не слишком обширна, но материала необходимо много. Да и денег не хотел кузнец брать за это. Поэтому все накопленные сбережения, которые получал от богачей, тратил на такую благотворительность. Только спустя три года смог Уильям закончить начатое. Священник, как правило, поблагодарил кузнеца за подарок такой. Уильям благодарность принял.

Захотел кузнец рассказать об окончании работ Константину. Пришел в лазарет уже под вечер. Должна была стать эта новость радостной, но особой радости не наблюдалось в глазах Уильяма. Заметил целитель грусть своего товарища, завел разговор.

— Уильям, друг мой, всегда ты был веселым, любил поговорить о работе, о жизни. А сейчас что-то поменялось в тебе? Случилось что?

Кузнец присел на скамейку, которая была поблизости новой изгороди церковной. Константин же стоял рядом.

— Ничего не случилось. Всё идёт, как и прежде, хорошо. Жаловаться грех.

— Но что-то все же тревожит тебя.

— Тревожит одна мысль. Вот мне уже много лет, о семье думаю.

Константин вспомнил, что Уильяму не так давно исполнилось девятнадцать, поспешил уточнить.

— О какой семье? Неужто решил найти своих родных?

— Нет, нет. Найти родных я уже и не мечтаю. Где ж искать их, если не помню я ничего из той жизни. Кузнец стал моей семьей, но и его теперь нет.

Лекарь распознал грусть Уильяма, но настаивать не решился. Если и расскажет, то сам. Кузнец продолжил изливать душу.

— Думал я о том, чтобы девушку хорошую найти, свадебку сыграть, детишек завести. Я вроде не самый ленивый человек. Для дома многое могу сделать. Достаток при моей работе, думаю, всегда будет.

— Посёлок у нас пусть и не большой, но девицы молодые в нем есть. Ты присмотрись к ним.

— Смотрел, встречался с ними, общался. Да не те они. Взгляд их не тот.

— А что взгляд?

— Нет в их глазах искры, которая зажжет пожар внутри меня, словно я кузнечный горн.

Целитель не упрекнул Уильяма ни в чем. Да и не вправе он указывать, как жить. А кузнец быстро засобирался к себе в кузницу. Константин только и успел сказать, что всему своё время, и не стоит торопить события, для которых не наступило нужного момента.