Обручев - [100]

Кончив работу..на Евграфовском руднике, поехали по долине реки Или на Евдокие-Васильевский прииск, где работали так же. Усов и Сергей Обручев уходили в маршруты и описывали обнажения горных пород, а Владимир Афанасьевич осматривал открытый разрез.

При дневном свете на воздухе работать было нетрудно. Но не добыча рассеянного золота интересовала экспертов. По-видимому, тут было коренное месторождение, причем весьма необычное.

Большой разлом пересекал гранитный массив. Раздробленные куски гранита вдоль трещин снова потом сцементировались, иными словами, превратились в милонит, а милонитовый пояс ушел под Грищевскую гору, видимо, остаток бывшего вулкана. Золото здесь встречалось в самородках и содержалось в серном колчедане, рассеянном в вулканической брекчии — обломках гранита и других пород, связанных глиной. Когда-то вулканические газы вырвались на поверхность из бокового жерла вулкана. Они вынесли наружу раздробленный гранит, а самородное золото и серный колчедан из горячего газа и паров отложились в воронке вулкана.

Геологам, обследовавшим раньше это месторождение, было неясно, как оно возникло. Владимир Афанасьевич, зная, что многие месторождения Венгрии, Северной Америки и Новой Зеландии непосредственно связаны с вулканами, заподозрил и здесь такой случай. Он был уверен, что Грищевская гора с ее плоским куполом была когда-то вулканом и в ней находится еще более богатое месторождение.

Описание Евграфовского рудника было напечатано Минералогическим обществом, а статья об Илинском месторождении увидела свет много позже.

Вернувшись в Москву, Владимир Афанасьевич продолжал обработку для печати своих научных трудов. Жизнь шла тихо и размеренно. Он ежедневно прогуливался по арбатским переулкам, тенистому от вековых лип Пречистенскому бульвару, изредка ходил с женой в театр. Большой радостью для него была встреча с Правосудовичем — старым товарищем по реальному училищу, ныне инженером путей сообщения. Они стали навещать друг друга.

Жила в Москве и тетя Маша — Мария Александровна Бокова-Сеченова. Она давно похоронила Ивана Михайловича, получала небольшую пенсию. У нее собирались иногда гости, и среди них было немало интересных людей — певица Антонина Васильевна Нежданова, художники, музыканты. До старости Мария Александровна сохранила ясный ум, веселый характер, уменье живо, интересно спорить. Владимир Афанасьевич изредка виделся с ней, а Владимир и Сергей Обручевы с удовольствием бывали у нее.

С Полиной Карловной Владимир Афанасьевич, как всегда, регулярно переписывался. Теперь с ней жила только дочь Маша, преподавательница русского языка. Анюта недавно уехала во Францию изучать французский. А сподвижник Чернышевского — Владимир Александрович Обручев, вернувшись из-за границы, сначала жил в Одессе, где работал в Русском обществе пароходства и торговли, потом в Петербурге. В 1912 году он умер, после него остались вдова и дочь Вера.

Шли годы... Постепенно уходили из жизни старшие в роду. Да и работа так поглощала Обручева, что он все меньше и меньше общался с близкими.

Когда и как Владимир Афанасьевич так сильно простудился, он и сам не знал, но в конце года заболел тяжело. Сначала болезнь казалась обыкновенной простудой, но температура не падала, больной слабел, и, наконец, врачи объявили, что у него воспаление легких.

Елизавета Исаакиевна терпеливо ухаживала за мужем, пунктуально выполняла все предписания докторов, но Обручеву лучше не становилось. Врачи уверяли, что легкие его ослаблены от ночевок на сырой земле, туманов, дождей, метелей, с которыми он постоянно встречался в экспедициях. Владимир Афанасьевич не верил этому. Он знал, что путешествия всегда делали его здоровым, закаляли, вселяли бодрость.

Однако он не поправлялся, мучительные хрипы не давали дышать, ночами он не спал, полулежа на высоко поднятых подушках, и тоскливые мысли, что разладилось железное здоровье, никогда не подводившее до сих пор, осаждали его.

Приближалась весна, и доктора сказали, что больной не вынесет длительной сырости. Ему нужно немедленно, до наступления таянья снегов, уехать туда, где тепло и сухо.

Елизавета Исаакиевна оставила хозяйство на Надежду Ивановну, бывшую Митину няню, и увезла больного мужа за границу. С ними поехал Митя.

Даже всесильное южное солнце не сразу восстановило силы Обручева. В Нерви близ Генуи он не поправился. Только на курорте Бадкиссинген в Баварии ему стало лучше, и он начал выходить на прогулки. Здесь к Обручевым присоединились старшие сыновья, и они всей семьей закончили поездку. Сначала побывали в Саксонской Швейцарии, потом жили на приморском курорте Кранце, возле Кенигсберга.

Горный и морской воздух, прогулки, а главное, отдых от постоянной работы принесли свою пользу. К осени 1913 года Владимир Афанасьевич смог вернуться в Москву, но хронический «фокус» в легких остался у него после этой болезни на всю жизнь.

Конечно, избавившись, наконец, от затяжного недуга, Обручев не думал, что отныне всегда будет подвержен простудам, что каждый легкий бронхит может превратиться в воспаление легких. Его опять тянуло в путешествие, вновь он думал о странствиях.