Обрученные Венецией - [75]
Каролина прилегла на перину, бесцельно всматриваясь в потолок. Все, что беспокоило ее сердце больше прочих переживаний, – это один только вопрос: где сейчас ее родные? Живы ли? Эти мысли вызвали в ее груди тяжелое дыхание и готовность пролить слезу отчаяния. А если отец жив, и его обвиняют в сговоре с крестьянами? Господи, да зачем бы ему это было необходимо? Какому герцогу это выгодно? Разве что для крупного гражданского переворота и полного свержения власти… Очевидно, этим и руководствуются обвинители.
Боже милостивый, да она же сама водила дружбу с крестьянами, в которой ее так часто упрекал герцог! Просветленная этой мыслью, Каролина поднялась и в раздумьях прошлась по комнате к дверям, затем обратно, словно по иронии ища подтверждения своим мыслям в закоулках комнаты.
Сколько сплетен разбрелось тогда по обществу и все из-за ее непослушания! Ведь отец неоднократно приказывал ей не проказничать, не общаться с простолюдинами, не позорить его имя… А ей все было нипочем! Разве она вслушивалась в смысл его слов? Все, что беспокоило ее, – это манящее «вето» на ее свободе! Но теперь герцога могут обвинить в предательстве, заключить в кандалы и приговорить к смертной казни. Потому что у них есть для этого небезосновательные доводы. Сердце Каролины оглушительно забилось от этой мысли, по телу прошла дрожь, и комок, подошедший к горлу, вырвался наружу громкими рыданиями. Нет, она не может этого допустить! Неужели ее отец погибнет из-за ее детских глупостей, бездумно совершенных в прошлом?
Все мысли словно взрывались в ее голове какой-то безудержной вулканической лавиной. Каролине хотелось остановить непрестанные слезы, но она зашлась еще большим плачем, будто вся накопившаяся за это время боль стремилась вырваться наружу.
В этот момент проходивший мимо ее покоев Адриано услышал ее рыдания и распахнул дверь в ее комнату, даже не подумав о том, что своим вторжением нарушает определенные нормы. Каролина лежала на своей постели и сокрушалась в рыданиях. Адриано поспешно подошел к ней и присел рядом, пытаясь словесно успокоить разыгравшуюся истерику. Слезы женщин – самое невыносимое, что ему приходилось когда-либо видеть! Но они так часто в себе таят скрываемую суть многих весьма запутанных вещей.
– Синьорина, что произошло?
– Уйдите… оставьте меня, – сквозь рыдания молила Каролина, – вы все равно… не сможете помочь…
– У вас приступ истерики, а вы говорите, чтобы я ушел? – возмущенно произнес Адриано, подошел к тумбе и налил из графина в стакан воды. – Простите, но мое воспитание не позволяет оставить вас в таком подавленном состоянии…
Каролина взяла протянутый им стакан и жадно отпила из него. Немного успокоившись, она села на край кровати подле Адриано и какое-то время молчала, пытаясь сдержать очередные позывы к плачу.
– Синьор Фоскарини, если моего отца арестуют из-за подозрения в предательстве, в этом буду виновна только я, – сквозь всхлипы и прерывистое дыхание промолвила синьорина.
– Боже, какое безрассудство! – ответил недоверчиво Адриано.
– Вам ничего обо мне не известно, сенатор, – огорчение в ее голосе исключало всякие подозрения о том, насколько много он знает о ней. – Я очень нехороший человек…
– Так скажите мне, что вы такого преступного могли сделать, чтобы заниматься сейчас самобичеванием…
– Право, мне так неловко об этом говорить… Однако общаться в ваших стенах мне больше не с кем. Все дело в том, что отца могло подвести мое общение с простолюдинами, при котором мною не соблюдались нужные меры для дистанции. Причем в своем детстве и беспечной юности я нахально предпочитала скучные девчачьи игры в своей комнате мальчишечьим забавам среди крестьян, – эта наивная откровенность вызвала у Адриано улыбку. Каролина заметила это, и из ее глаз брызнул очередной поток слез. – Вы смеетесь надо мной! – капризно обвинила его она.
Адриано незамедлительно исправился и заверил:
– Нет-нет, синьорина, что вы. Простите мне мое своеволие, но я представил вас маленькой и озорной девчонкой – разве этот образ не может не вызвать улыбку?
Каролина вытерла слезы и с благодарностью ответила на его ободряющие слова.
– Хочу заметить, что порой вы умеете успокаивать. Хотя и не очень убедительно. Так вот, я бесстыдно проводила время в крестьянской деревне или в нашем лесу, вместо того, чтобы соблюдать манерность в герцогских владениях. В то время как моя сестра Изольда обучалась рукоделию и всем тем знаниям, которыми должна владеть светская дама, я… стыдно признаться, но я обучалась таким вещам, которые для женщины в обществе недопустимы.… О, нет! Они совершенно абсурдны и способны запятнать любое доброе имя.
Тут Адриано вспомнилась беседа на свадьбе Брандини с Орнеллой Бельоджи, когда та обвиняла Каролину едва ли не в распутстве. Разумеется, сенатору хотелось развеять подобные подозрения льстивой особы.
– И насколько они абсурдны, синьорина? Раз уж вы так разоткровенничались… – едва сдерживая на устах улыбку, спросил сенатор.
Каролина заметила, что ее история его забавляет, и ей самой многое казалось смешным, но она устала стесняться этого.
– Признаться честно… – она закусила губу, осознавая всю неловкость своей исповеди, – я сейчас сгорю от стыда… И уж тем более, рассказывая это вам… Боюсь, что ваше мнение обо мне напрочь изменится, но, несомненно, я заслужила этой у части.
Любовь чудовища и любовь к чудовищу. Красивая сказка и жестокая реальность. Он был палачом, утоляющим рядом с ней свою ненасытную жажду крови. Она была той, кто позволял истязать своё тело в надежде спасти его проклятую душу. Подарит ли им провидение такое желанное, но совершенно невозможное счастье? И чем спустя века откликнутся былые чувства в сердцах уже совершенно чужих друг другу людей? Подарком судьбы или её жестокой насмешкой?Обложка от Марины Рубцовой.Содержит нецензурную брань.
Они дружили с самого детства, с первой встречи потянулись друг к другу. Они были такими разными. У них были такие разные представления о жизни и любви. Она хотела быть с ним, но так вышло, что она отправила его в ад. И он действительно прошел почти все круги ада. Долгое время она думала, что потеряла его, но он вернулся. К ней. Он не мог иначе. Потому что она была для него больше, чем жизнь. Сумеют ли два человека, предназначенные друг другу самой судьбой, преодолеть великие трудности, побороть гордость, пересмотреть все свои принципы, забыть прошлую боль и обиды, чтобы наконец быть вместе? Сможет он простить ее за боль, которую она неосознанно причинила ему? Сможет ли она понять, что значит для него не смотря ни на что? Ответы на все эти вопросы и не только вы найдете вместе со мной в захватывающей, тяжелой и проникновенной книге, которой я с удовольствием с вами поделюсь.
Представляю вашему суду историю семьи Хадсон, которой пришлось пережить немало горестей. Это сплотило их, местами ссорило, причиняло боль, разочаровывало и вместе с тем делало их сильными. Каждый в этой семье стремился именно к тому, что было предназначено только ему. Каждый взрослел, преодолевая трудности, учился чему-то новому и брал что-то от тех людей, которые появлялись в их жизни. Эта история о старшей сестре Кэтрин Хадсон, которая уже не надеялась на будущее. Однако судьба имела на неё совершенно другие планы.
Людовик XV устал от своей польской жены. Придворные, заметившие это, устраивают соревнование, где цель – найти любовницу для правителя. Знать делает ставки на лучших женщин, способных отвлечь Людовика. Молодая и наивная Луиза – старшая из сестер де Майи-Нель – первая в очереди в спальню самого короля. Но за ней – три ее младшие сестры, которые тоже не прочь побороться за звание фаворитки Людовика XV. Женская сила и конкуренция, родство и ненависть, предательство и жажда мести… Сестры не остановятся ни перед чем: ставки слишком высоки.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».