Обрученные Венецией - [216]
– Не приближайся… Я не желаю… чтобы ты запомнил меня такой, – ее уста затронула слабая ухмылка. – Пусть я буду… в твоей памяти… бестией, испоганившей твою жизнь… но немощной уродиной – не-е-е-ет, Адриано…
Он слышал в ее словах нотку сарказма, и это заставило его улыбнуться.
– Известие о твоей болезни огорчило меня, даже невзирая на то, что ты разбила мне жизнь, – в его голосе звучало сожаление.
– Нет, Адриано Фоскарини, ты пришел лишь с одной целью… Мне понятны твои стремления… А болезнь… Мое тело страдает сейчас, ибо некогда наполнялось безмерными плотскими утехами.
Адриано все же подошел к ней ближе и стал рядом с ее койкой.
– В любом случае мне жаль, что так произошло, – со вздохом промолвил он.
– Тебе жаль, что ты… не сможешь увидеть… меня на виселице, – Марго попыталась рассмеяться, но из ее горла лишь послышались тяжелые хрипы и кашель, отчего она тут же прикрыла рот рукой.
Он не стал отрицать, что и впрямь ожидал ее казни. Однако вспыхнувшая в нем жалость к Марго заставила его усомниться в том, что он на самом деле желал ее смерти.
– Я прошу тебя… Адриано Фоскарини… прошу простить меня… за то, что намеревалась разлучить тебя с твоей женой…
– И это тебе все же удалось, – с горечью и одновременным презрением выдавил из себя он, чувствуя, как сердце дрогнуло от этого осознания.
– Сейчас я не жалею о том, что желала быть с тобой… – в голосе Марго слышались нотки откровения, словно она жаждала исповеди. – Но жалею о том, что причинила тебе страдания… За эти часы горячки и безудержной боли в моей утробе я сумела понять… – непрестанный кашель, периодически возникавший у куртизанки, мешал ей говорить, но она собиралась с силами и продолжала. – …Сумела понять, что я никогда не смогла бы заставить тебя… полюбить мою развратную душу, которая наверняка совсем скоро будет пылать в аду… Я не жалею о твоей супруг е… Пойми, я ведь женщина, Адриано… А красивые женщины… они всегда соперницы… Меня бесят такие кроткие ангелочки, как твоя… блондинка…
Эти слова смогли возродить в Адриано ненависть, только что едва стихшую, и ярость за оскорбительный тон в адрес возлюбленной едва не заставила его выйти из себя, когда он все же взял себя в руки, глядя на смертный одр несчастной.
– Не гневись, Адриано… – нежданно промолвила прекрасно знавшая его Маргарита. – Во мне беснуются ревность и отчаяние… Ведь эта женщина будет с тобой, а я – нет.
В этот самый момент Альбрицци зашевелила своей правой рукой, располагавшейся ближе к стене, и зашуршала чем-то. Когда ее кисть, слабо поднявшаяся над телом, предстала перед ним со свертком, он ощутил, как его сердце безудержно заколотилось. – Можешь ликовать, Адриано Фоскарини, – прохрипела Марго, будто из последних сил. – Это мое признание… Ты не представляешь, чего мне стоило выпросить у приходившего ко мне лекаря бумагу и перо… И допроситься его написать это за меня… Но за отдельную плату он согласился на это.
Адриано почти не слышал ее последних слов, он лишь с жадностью пронзал взглядом сверток, которым все еще владела рука Маргариты.
– Возьми бумагу, – прошептала она, и он тут же повиновался ее словам.
Он развернул лист и пробежал глазами по его содержимому, которое заставило его облегченно вздохнуть. Сверток содержал признания Маргариты в содеянном, и даже пометка о том, что убийцей ее является не кто иной, как Паоло Дольони, приносивший ей не так давно яблоки.
– Полагаешь, это дело рук Паоло? – изумленно спросил Адриано.
– Фоскарини, а кто это еще может быть? Тебе меня убивать было бы нецелесообразно – ведь признания ты так и не смог добиться. А этот мерзавец… приходил ко мне, просил не выдавать его имени, и принес с собою мои любимые фрукты… Даже сомнений нет…
– Ты даже указала на место, где находится Хуан…
– Да… Адреса его халупа не имеет – он отшельник. Но найти вы его сможете… А теперь уходи, Адриано. Ты получил от меня все, чего так страстно желал… Ничего более я тебе предоставить не могу. Пойми только одно: моими злостными деяниями помыкала жажда быть с тобой… и любовь, затмевающая разум. И я не жалею о своей жизни… О своих поступках… О своей любви… А теперь прощай, Адриано Фоскарини, теперь я, наконец-то, предоставлю тебе покой.
Адриано направился к выходу, у которого его ожидал стражник. Напоследок он обернулся к распластанной болезнью Маргарите и произнес:
– Я прощаю тебя.
Этот жест значил гораздо больше, чем могло казаться: он прекрасно знал, что в душе она терзается виной и ждет его прощения, но гордыня не позволяла ей промолвить мольбы. В ответ на это он услышал лишь тяжелый и хриплый вздох, вырвавшийся из груди Маргариты с приступом кашля, после которого она тихо ответила:
– Благодарю…
Каролина долго не могла уснуть. Беспрестанно ворочаясь в постели, она думала только о малыше, который растет внутри нее. Несомненно, теперь она понимает, когда они зачали ребенка. Это произошло в одну из ночей, когда Адриано собирался на поиски Беатрисы. И хотя тех ночей, исполненных неистовой любовной страстью, было бесчисленно много, она почему-то уверенно знала, в какую точно из них она забеременела.
Ей вспомнился тот нежный взгляд, когда он покидал ее, взволнованную и опечаленную, в их последнее мгновение, которое они провели вместе, бесконечно любя друг друга. А после Адриано явился разъяренный, исполненный чувством доверия к той чепухе, которую ему наплели про нее. Господь милосердный, как же он, благоразумный и дальновидный Адриано, разочаровал ее своим неосмотрительным безрассудством! Как глуп Адриано Фоскарини, что поверил в ту несуразицу, которую ему преподнесли с целью уничтожить их обоих! И что более всего задело ее сердце – он не поверил ей, но поверил какому-то самозванцу! Что сталось с мужественным и знающим себе цену Адриано? Отчего помутнел его рассудок и затмился разум, пребывающий всегда в добром здравии?
Они дружили с самого детства, с первой встречи потянулись друг к другу. Они были такими разными. У них были такие разные представления о жизни и любви. Она хотела быть с ним, но так вышло, что она отправила его в ад. И он действительно прошел почти все круги ада. Долгое время она думала, что потеряла его, но он вернулся. К ней. Он не мог иначе. Потому что она была для него больше, чем жизнь. Сумеют ли два человека, предназначенные друг другу самой судьбой, преодолеть великие трудности, побороть гордость, пересмотреть все свои принципы, забыть прошлую боль и обиды, чтобы наконец быть вместе? Сможет он простить ее за боль, которую она неосознанно причинила ему? Сможет ли она понять, что значит для него не смотря ни на что? Ответы на все эти вопросы и не только вы найдете вместе со мной в захватывающей, тяжелой и проникновенной книге, которой я с удовольствием с вами поделюсь.
Представляю вашему суду историю семьи Хадсон, которой пришлось пережить немало горестей. Это сплотило их, местами ссорило, причиняло боль, разочаровывало и вместе с тем делало их сильными. Каждый в этой семье стремился именно к тому, что было предназначено только ему. Каждый взрослел, преодолевая трудности, учился чему-то новому и брал что-то от тех людей, которые появлялись в их жизни. Эта история о старшей сестре Кэтрин Хадсон, которая уже не надеялась на будущее. Однако судьба имела на неё совершенно другие планы.
Людовик XV устал от своей польской жены. Придворные, заметившие это, устраивают соревнование, где цель – найти любовницу для правителя. Знать делает ставки на лучших женщин, способных отвлечь Людовика. Молодая и наивная Луиза – старшая из сестер де Майи-Нель – первая в очереди в спальню самого короля. Но за ней – три ее младшие сестры, которые тоже не прочь побороться за звание фаворитки Людовика XV. Женская сила и конкуренция, родство и ненависть, предательство и жажда мести… Сестры не остановятся ни перед чем: ставки слишком высоки.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».
Эпоха правления Тюдоров. Роберт Дадли влюбился в зеленоглазую Эми Робсарт с первого взгляда. Через несколько месяцев влюбленные поженились, но… счастье длилось недолго. Сразу после медового месяца Роберт отправился в Лондон, оставив молодую жену в провинции. Он мечтает о власти и… короне! До Эми доходят слухи о его романе с королевой Елизаветой… Но даже королева не заставит ее сдаться!