Обрученные Венецией - [210]

По собственной глупости он лишился самой прекрасной женщины на свете, сумевшей некогда сделать его безоблачно счастливым. А он так безжалостно предал ее, словно напрочь лишенный всякой способности здраво рассуждать. Его вероломство непростительно! В чем, наверняка, убеждена и сама Каролина, – этот земной ангел, так искусно умеющий любить и так горячо ненавидеть…

Адриано схватился за голову, окунаясь в воспоминания… в те самые прекрасные мгновенья, когда в такую же ненастную погоду расцвели их чувства, во время их прогулки в Местре… И ему отлично запомнилось то роковое мгновенье, когда она неловко поскользнулась и упала в его объятия. Зачем же тогда Господь соединил их, если им суждено было расстаться?

Недаром мудрая Лаура так часто говорит, что Господь наносит лишь штрихи на лист, прикрепленный к мольберту нашей жизни. А мы раскрашиваем его цветами… собственной рукой. А, стало быть, ответственность за свою жизнь мы несем лично. И сейчас для Адриано Фоскарини пришло время расплаты…

Разумеется, он не бросит поиски… Разумеется, он будет искать ее до изнеможения… Разумеется, он соберет в своем сердце осколки надежды на лучший исход этих невероятно печальных событий… Но возможно ли еще исправить те устрашающие черно-серые пятна, нанесенные его собственной рукой на художественное творение, исписанное радужными цветами прекрасной ангельской ручкой?

Заметив, что дождь начал стихать, Адриано поднялся и взял своего жеребца за узду. Ему бессмысленно оставаться здесь, Маркос и Антонио наверняка остались пережидать дождь где-то в деревне. У них есть поручение обойти всю западную часть республики. А ему нужно немедля возвращаться в лагуну, где назавтра у него осталась уйма вопросов, разрешение которых, возможно, поможет и в поисках Каролины.

Анджела хлопотала у печи, когда Каролина вошла к ней в кухню. Энрике сидел за столом и внимательно наблюдал, как Андре что-то старательно выводит на бумаге. Невзирая на то, что мальчик не желал заниматься плотничеством по примеру своего отца, Энрике хвалил сына за его достижения в творчестве. А для большей поощрительности маленького маэстро отец развешивал его рисунки у себя в мастерской, где занимался изготовлением с толярных изделий, которые потом отвозил в город на рынок и продавал. Вырученные деньги помогали семье выкарабкаться из нищеты.

Каролина несмело шагнула к ним ближе, и Анджела обернулась на шорох платья гостьи. Дама выглядела не просто измученной: ее лицо заметно побелело, а темно-синие круги под глазами свидетельствовали не об обычном недомогании, а о болезни.

– Проходите, Каролина, – хозяйка вновь одарила ее улыбкой, полной доброты и понимания. – Вам стало лучше?

– О, Анджела, тошнота отпустила меня, но вот слабость сковала мое тело, – словно уставшим голосом промолвила Каролина. – Не понимаю, что происходит: мне не свойственна б олезненность. Однако последние события в моей жизни вполне могли ослабить меня.

– Палома рассказывала о том, что вам пришлось покинуть родные стены, – с горечью произнесла Анджела, подавая Каролине стакан молока с медом. – Выпейте. В соседнем поселении есть хороший лекарь Диего Пенна. Энрике сможет привезти его завтра, если вам не станет лучше.

С этими словами Анджела посмотрела на мужа, ответившего ей неодобрительной улыбкой. Заметив этот жест, Каролина с неловкостью улыбнулась и отвела взгляд на рисунок, который выводил Андре.

– Это твое новое творение? – спросила с любопытством она, нежно улыбаясь мальчику.

Он словно ожидал от нее этого вопроса, поэтому живо развернул к ней свою «картину» и радостно выпалил:

– Да, посмотрите, синьора.

Каролина поняла, что деликатность мальчика вызвана строгими наставлениями отца – еще утром он обращался к ней на «ты». Проскользнувшая на устах девушки улыбка слегка подбодрила Андре, надеявшегося, что гостье понравится его рисунок. Несомненно, ей понравилось, но мелькнувшая в голове мысль о том, что этот мальчик сможет стать самым настоящим бунтарем, разволновала ее, и Каролина задумчиво взяла еще мокрый от красок лист бумаги, чтобы внимательней рассмотреть незаконченное творение маленького маэстро. Ожидавший одобрительной реакции Каролины, Андреа заметно нахмурился, когда заметил волнение в ее глазах.

– Что вам не нравится, синьора? – спросил мальчик, ожидая, что она раскритикует его рисунок, как делают это его сестры.

– Судя по всему, рисунок имеет весьма глубокий смысл, – ответила тихо Каролина. – Расскажи мне, пожалуйста, о чем он.

– Вот это мы, – мальчик показал пальцем на нескольких человечков, мокнущих под дождем.

– Но отчего же вы не в домике? – удивилась Каролина, с тревогой понимая, что ребенок рисует насущные проблемы.

– Нас выгнало вот это чудовище, – ответил Андреа, показывая на какое-то жуткое черное существо, обнявшее дом бедняков. – Потому что мы не заплатили деньги за землю…

– Андреа, – грозно скомандовал Энрике, – отправляйся в комнату и готовься ко сну. Уже поздно.

В ответ на это Анджела лишь промолчала, а Каролина прекрасно поняла, что отец семейства просто боится за провокационные слова мальчика, которые могут накликать беду.