Обрученные с дьяволом - [35]

Но самое трудное ждало впереди: в условиях тряски, темноты и ограничения в движениях мне предстояло попасть в маленькую замочную скважинку… Несколько раз я был близок к цели, но очередная кочка на дороге сводила на нет мои усилия. Как все овны, я упрям. Однако сейчас упрямство помогало мало…

На девятой попытке тряска неожиданно прекратилась, гул двигателя стих — "опель" остановился. Я судорожно запихал проволоку в карман джинсов и принял вид послушной овечки, готовой принести себя в жертву двум любителям шашлыков.

От яркого света резануло глаза. Сквозь навернувшиеся слезы я разглядел силуэты людей, заглядывающих внутрь багажника.

— Жив! — обрадованно объявил один.

— Чего веселишься? Лучше б он сам сдох, чем руки марать. Давай, вылазь! — Второй — я узнал по голосу здоровяка "омоновца" — схватил меня двумя руками за свитер, помогая выбраться на воздух.

Я перевалился через бортик кузова и скатился в траву. Вокруг нас шумели сосны, раззадоренные прохладным ветром. Мой нос уловил запах воды. И верно… Озеро Долгое простиралось до самого горизонта — свинцовое, неспокойное.

— Подъем! — Здоровяк зло пнул меня ногой.

Я перевернулся на бок, встал на колени и лишь затем принял подобающее человеку стоячее положение. Здоровяк схватился за наручники и потащил меня… к краю обрыва, под которым бились о камни волны. Здесь он меня оставил в покое. Я посмотрел вниз, ощутил легкое головокружение и поднял глаза к небу, по которому быстро плыли рваные серые облака.

— Погода портится… — сорвалось с моих разбитых губ.

— Что?! — не расслышал напарник "омоновца".

— Говорю, дождь будет! — крикнул я. Порыв ветра унес крик куда-то в глубь леса.

— Дождь тебе не грозит! — зловеще сообщил здоровяк, подбирая в траве увесистый галечник.

— Не беспокойся, я сам прыгну. — Мозг лихорадочно искал ответ на вопрос: "Как уцелеть? — И стоило везти меня сюда? Дешевый драматизм! Пришили б в лесу и закопали под какой-нибудь маленькой елочкой…

— Мы сперва поговорить с тобой хотим, — пояснил второй. — Тут спокойней.

— A-а… О чем говорить-то?

— Ты отдал в полицию бумажки, которые получил у гниды очкастой? — начал допрос здоровяк, поигрывая камешком.

— Конечно. А разве не следовало?

"Омоновец" приблизился и без замаха ударил меня по левому локтю. Больно же! Рука отнялась…

— Это, чтоб не хорохорился, — пояснил он. — Что было в тех бумагах?

— Честно?

Здоровяк переложил камень в левую ладонь. Подозревая, что моя правая рука вот-вот тоже перестанет работать, я поспешно сказал:

— Копии банковских документов. Я в них плохо разбираюсь. Да и к чему голову загружать ерундой?

— Плохо, значит, разбираешься? — явно не поверил мучитель. — А чего тогда к воякам заявился?

— Клиент просил. Волков. Велел найти его брата двоюродного, если с ним самим беда случится. Брат должен представлять дальше его интересы в розыске дочери.

— В розыске дочери? — удивился второй.

— Погоди, — одернул его здоровяк. — Что известно полиции о бензине?

— О бензине?! Каком еще бензине? — Посчитав свое изумление вполне убедительным, я спросил: — А брат Волкова — ваша, ребята, работа?

— Ты еще вопросы задаешь? — ощерился здоровяк и "уронил" камень на пальцы моей правой ноги. От боли я присел, скрипя зубами, затем, словно оступившись, отошел на два шага от страшного края обрыва. — О бензине не знаешь? А зачем сегодня утром заходил в полицию?!

Эге… Стало быть, меня все-таки вели уже при посещении ведомства Третьяка, а я не заметил… Досадный прокол получился…

— Так вызвали! Они ж очкарика не нашли. Захотели уточнить координаты, где вы автобус останавливали.

— И все? — "Омоновец" подобрал камень с земли.

— Все! — отчаянно выкрикнул я и врезал здоровяку "живой" левой ногой в его причинное место. Удар получился, ибо глаза подонка остекленели, язык вывалился, а через секунду скрюченный парень завалился на бок.

Второй, не ожидавший от меня подобной наглости, вытаращился и сунул руку под куртку. Я понял, что не успею подскочить к нему и вновь пустить в ход ногу: пушку он сумеет выхватить раньше, а коль она у него на взводе, то… Понял я и то, что не смогу добежать до ближайших деревьев — срежет. Оставался единственный крохотный шанс…

Не обращая внимания на боль, я заставил себя разбежаться на дистанции в полтора метра и все силы вложил в толчок. Уже падая, я продолжал яростно махать ногами, "убегая" подальше от берега. В гудящей голове пульсировала единственная мысль: "Только б не на камни…".

Наверное, мама родила меня под счастливой звездой! Мое тело вошло в соприкосновение с водой на полметра впереди громадного валуна, покрытого склизкими водорослями. Удар потряс. На мгновение я даже потерял сознание… Лишь на мгновение, потребовавшееся для того, чтобы достичь дна: от столкновения с ним сознание вернулось, но из легких вылетел почти весь воздух, которым я сумел запастись в полете. Смачно хлебнув, я различил подводную часть валуна, подгреб к нему и, цепляясь за скользкую поверхность, осторожно высунул голову, надеясь, что камень скроет меня от бандитов.

Ветер дул с озера. Он мешал слышать, что происходит на краю обрыва, однако… Да, я точно родился под счастливой звездой! Мой слух уловил жужжание, рождаемой лодочным мотором. Я обернулся: метрах в стах от берега виднелась лодка, и шла она прямиком к берегу! В моей душе теплой волной разлилось ликование. Бандиты не посмеют открыть стрельбу при случайном свидетеле!