Обрученные - [51]

— Кассия, — говорит он. Я не смотрю на него. Не могу перестать думать о том, сколько всего может быть потеряно через несколько минут. У Кая уже есть статус «Отклонение». Если они установят, что это его артефакт, получит ли он статус «Аномалия»?

Я могу прикрыть его. Сказать, что это мой артефакт, что я нашла его в лесу во время восхождения. Но поверят ли они мне?

— Кассия, — повторяет Ксандер. — Я могу спрятать его для тебя. Скажи, что ты потеряла его. Постарайся сделать свой рассказ убедительным.

— Я не могу подвергать тебя риску.

— Можешь. Я буду ждать тебя снаружи, а ты бери медальон. Он достаточно мал, чтобы спрятать его в кулаке, правда? — Я киваю. — Выйди снова из дома и сделай вид, что ты без ума от меня и просто не в силах сказать «до свидания». Обхвати меня руками за шею и опусти медальон мне под рубашку. Об остальном я позабочусь.

«Я никогда не знала Ксандера с этой стороны», — думаю я и тут же понимаю, что знала. Когда он играет в игры, он такой, как сейчас. Холодное спокойствие, стратегия и отвага. И, по крайней мере, в играх его риск всегда оправдан.

— Ксандер, это не игра.

— Я это знаю. — Его лицо мрачнеет. — Я буду осторожен.

— Ты уверен? — Я не должна позволить ему сделать это. Даже думать об этом — это слабость. Он спрячет медальон для меня. Он спасет его. Он готов рисковать для меня.

— Я уверен.

Закрыв за собой входную дверь, бегу быстро, Как только могу, через холл в свою комнату. Хорошо, что никто из домашних меня не видит. Трясущимися руками рывком открываю дверцы шкафа и быстро перебираю платья на вешалках, пока не нахожу то, в кармане которого я спрятала артефакт Кая. Открываю коричневый бумажный конверт и наклоняю, пока артефакт Кая не выскальзывает наружу. Засовываю пустой конверт в карман. Хватаю с полки свой медальон. Теперь оба у меня в руках.

Золотые и прелестные. Невольно у меня появляется искушение спасти свой медальон, отдав его Ксандеру, вместо другого, с крутящейся стрелкой. Но я кладу его на кровать и сжимаю в кулаке артефакт Кая. Спасать свой медальон было бы эгоистично. Это означало бы только спасение вещи. Спасая его артефакт, я спасаю нас обоих от допроса, а его — от получения статуса «Аномалия». И как могу я позволить им забрать часть его прежней жизни?

Это безопаснее и для Ксандера. Они не знают о существовании артефакта Кая и поэтому не могут обнаружить его отсутствие. Мой медальон зарегистрирован и будет изъят, как ожидается; им не придется его искать или думать, кому я его отдала.

Бегу обратно в холл и открываю входную дверь.

— Ксандер, подожди! — кричу я, стараясь, чтобы голос был звонким. — Ты что, не поцелуешь меня на прощанье?

Ксандер оборачивается, выражение лица открытое и естественное. Не думаю, чтобы кто-нибудь другой смог бы уловить хитрость в его глазах, но ведь я так хорошо его знаю. Я прыгаю со ступеней; он протягивает ко мне руки. Мы заключаем друг друга в объятья, его руки на моей пояснице, мои — вокруг его шеи. Я засовываю руку под воротник его рубашки и разжимаю пальцы. Артефакт скользит вниз по его спине, мои раскрытые ладони прижаты к его теплой коже. Мгновенье мы смотрим друг другу прямо в глаза, затем я прижимаю губы к его уху.

— Не открывай его, — шепчу я, — не держи у себя в доме. Зарой или спрячь где-нибудь. Это не то, что ты думаешь.

Ксандер кивает.

— Спасибо, — шепчу я и целую его крепко прямо в губы, вложив в этот поцелуй все свое сердце. Хотя я знаю, что влюблена в Кая, невозможно не любить Ксандера за все, что он делает, и за то, каков он есть.

— Кассия! — кричит Брэм со ступеней.

Брэм. Ему тоже сегодня предстоит потеря. Я думаю о дедушкиных часах, и во мне поднимается гнев. Они что, собираются отнять у нас все?

Ксандер осторожно освобождается из моих объятий. Ему надо успеть спрятать артефакт до того, как чиновники придут в их дом.

— До свидания, — говорит он мне с улыбкой.

— До свидания, — отвечаю я.

— Кассия, — снова зовет Брэм с тревогой в голосе. Я смотрю вдоль улицы, но чиновников пока не видно. Наверное, они еще в одном из домов по дороге к нам.

— Привет, Брэм, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Для всех нас будет лучше, если он не заподозрит, что мы с Ксандером что-то завеяли. — Ты не знаешь, где...

— Они отбирают артефакты, — сообщает Брэм дрожащим голосом. — Отца вызвали помогать.

— Ах, вот как.

Я начинаю понимать. Им нужен эксперт, чтобы отделить настоящие артефакты от фальшивых. Новый страх охватывает меня. Должен ли он был забрать и наши? Сделал ли он вид, что мой потерян? Солгал ли он ради Брэма или меня? Сколько глупых ошибок готов он совершить для тех, кого любит?

— Не может быть, — говорю я, стараясь сделать вид, что ничего не знаю об изъятии артефактов. Надеюсь, Брэм не узнает, что Эми мне уже все сказала. — А наши артефакты он взял с собой?

— Нет, — отвечает Брэм. — Они не разрешают своим сотрудникам брать семейные драгоценности.

— Он знал, для чего его вызвали?

— Нет. Когда ему позвонили, он был в шоке. Но должен был явиться немедленно. Велел мне слушаться чиновников и не беспокоиться.

Мне хочется обнять Брэма и приласкать его, потому что сегодня ему предстоит потерять что-то очень важное для него. И я обнимаю его, и впервые за много лет он в ответ тоже крепко обнимает меня, как тогда, когда он был маленьким, а я — старшей сестрой, которую он обожал больше всех на свете. Мне жаль, что я не смогу спасти его часы, хотя они серебряные, а не золотые, и чиновники это знают. «Я ничего не могу сделать», — говорю я себе и стараюсь в это поверить.