Обрученные грозой - [25]
— Для баронессы Айслихт все сложилось крайне удачно, — с язвительным смешком сказала спутница Жадовой, в которой Докки признала Софи Байкову. — Она вышла замуж ради денег, не прожила с мужем и нескольких месяцев, как он погиб, оставив ей все свое состояние. Теперь она, как молодая вдова, представляет собой весьма лакомый кусочек для мужчин, которые не прочь поразвлечься.
— Мне кажется, она хочет найти себе еще одного обеспеченного мужа. Ведь если он погибнет на новой войне, то у нее вновь будет свобода и еще большее состояние, — поделилась со своей собеседницей Аннет. — Мне так жаль monsieur Ламбурга!
— А что с ним?
— Оказывается, Докки с ним помолвлена, — понизив голос, сообщила Жадова.
— Помолвлена?! — ахнула Байкова.
— Мне по секрету сказала ее невестка, — ответила Аннет. — Сама Алекса была вынуждена приехать сюда по настоянию госпожи Ларионовой — матери баронессы. Говорит, ей велели присматривать за Докки, иначе, мол, она спустит все средства на развлечения и окончательно запятнает свою репутацию. Баронесса-то не зря держит в тайне свою помолвку. Если ей подвернется кто более подходящий, она тут же освободится от обязательств перед monsieur Ламбургом. Уверена, Докки не случайно объявилась в Вильне, где столько холостых офицеров. Вольдемару пришлось спешно бросить все свои дела в Петербурге и примчаться сюда вслед за ней.
— Ну, сюда приехали многие светские дамы, та же Сандра Качловская, — с некоторым сомнением сказала Софи.
— Сандра — замужем, — напомнила ей Жадова. — Сандру интересуют не женихи, а кое-что другое. Докки же хочет все ухватить разом: и удовольствия, и выгоду. Хотя странно, что она вообще рассчитывает на замужество: она не понесла от мужа. Удивительно, что Ламбург решился жениться на ней — ему ведь тоже захочется обзавестись детьми.
— Умеют же некоторые устраиваться в этой жизни! — прошипела Байкова. — Баронесса… Ох, экосез заканчивается, нам пора возвращаться!
Оркестр, слышимый снаружи, отыграл последние аккорды, дамы заспешили к входу в залу, а Докки, поневоле услышав о себе такие бесстыдные сплетни, чуть не заплакала. Эти злобные, завистливые женщины перевернули с ног на голову, извратили абсолютно все события ее жизни, дали противоположное объяснение ее поступкам, облили грязью и только потому, что она — сама того не желая — пользуется сомнительным успехом у нескольких мужчин. Приезд в Вильну представлялся ей теперь непоправимой и жестокой ошибкой. Внимание Рогозина, Швайгена, Ламбурга, других ее поклонников, которые за эти годы появлялись в ее жизни и незаметно исчезали из нее, — непозволительным промахом. Она знала, что сплетницы Петербурга не обходят ее вниманием, но не подозревала, что замужество, каждый ее шаг, даже бесплодие могут обсуждаться подобным образом. Докки прижала к горящим щекам ладони, повернулась и… чуть не наткнулась на кого-то, кто сильной рукой подхватил ее под локоть и удержал от неминуемого столкновения.
— Осторожно, madame, — раздался незнакомый низкий голос. Докки тонко пискнула и вскинула голову.
Мужчина стоял спиной к ближайшему окну в залу, и она не могла разглядеть его лица. По очертанию силуэта можно было понять лишь, что он высок и широкоплеч, а его рука, которой он все еще держал ее локоть, была твердой и теплой.
— Простите, — Докки вздрогнула, поспешно отступила от него на шаг и попыталась высвободиться, но он не отпускал ее. Она вспыхнула от стыда, догадавшись, что он все это время находился здесь и слышал разговор двух сплетниц. Хотя Докки не была с ним знакома, ей стало нестерпимо больно при мысли, что теперь он будет думать и судить о ней по словам этих злоречивых ведьм, а то и со смехом поделится со своими товарищами — где-нибудь в мужской компании за бокалом вина — сплетнями о бессердечной и распутной Ледяной Баронессе. «А может быть, — с ужасом подумала она, — за глаза все давно так обо мне судят».
— Прошу вас, — сказала Докки и сама ощутила панические нотки в своем голосе. — Мне нужно идти.
Ей не хотелось возвращаться в дом. Она желала одного — оказаться далеко-далеко отсюда и никогда более никого не видеть и не слышать, но это было, увы, невозможно. Оставалось, гордо подняв голову с невозмутимым видом, появиться в зале, улыбаться, разговаривать, танцевать и вести себя так, будто она не знает, что о ней думают и как к ней относятся люди, среди которых она вынуждена находиться.
— Я провожу вас, — предложил мужчина, вероятно, почувствовав, как дрожит ее рука, которую он все еще сжимал.
— Благодарю вас, не стоит, — Докки попыталась придать холодность голосу, на самом деле до смерти испугавшись, что он будет настаивать на своем и, едва они выйдут на свет, увидит ее лицо, а потом попросит своих знакомых показать ему баронессу Айслихт.
Но он молча поклонился и отпустил ее.
Путаясь в юбках, Докки устремилась к дверям залы, добралась до дамской комнаты, к счастью, пустой, где ополоснула холодной водой пылающее лицо и немного успокоилась, прежде чем спустилась вниз, к своим любящим родственницам и добрым подругам.
— Где ты пропадала? — спросила Мари, а Алекса и Жадова, уже присоединившаяся к их компании, с любопытством уставились на нее, будто пытались разглядеть на лице и в одежде следы безнравственного поведения.
Она мечтала любить, жить долго и счастливо. Но в наш век цинизма и власти денег даже самое возвышенное чувство может быть попрано. Не многим удается пересилить обстоятельства и, несмотря ни на что, быть вместе. Она оказалась перед выбором: связать свою судьбу с деспотичным и жестоким возлюбленным или… бежать сломя голову…
Семья французского графа Фонтен-Делиба время от времени навещала английскую ветвь их рода. Минелла Меддокс подружилась с дочерью графа - Марго. Невольно ей приходится прикрывать некоторые грехи легкомысленной француженки, и у графа складывается неправильное впечатление о ней. Фонтен-Делиб несчастливо женат и надеется на интрижку с подругой дочери. Минелле он кажется и отталкивающим, и притягательным одновременно. Их соединила пережитые вместе опасности во время революции.
Во время царствования шестой династии в Египте на фоне высокой политики зарождается страстная любовь между Радопис, куртизанкой непревзойденной красоты, и Меренрой II, молодым и упрямым фараоном, которому люди поклоняются как воплощению бога на земле.Несмотря на ухаживания нескончаемой череды поклонников, сердце Радопис оставалось холодным до тех пор, пока фараон не обратил на нее внимание. С этого мгновения оба оказываются в плену любви. Но Меренра не забывает о своем предназначении. Им движет желание лишить жрецов собственности, а Радопис хочет подчинить себе неумолимый ход событий, чтобы избежать безвременной и неминуемой гибели.
1588 год. Сэр Адам Макрей, упрямый шотландец и величайший из живущих маг-погодник, заключен в Лондонский Тауэр за крамольные речи в адрес правящей королевы Елизаветы. Уже много месяцев он ждет смерти, но однажды у него в камере появляются двое посетителей: Джон Ди — маг Ее Величества и красавица Исабель де Кортес. Ди делает Макрею потрясающее предложение: свобода в обмен на создание бури такой силы, которая бы помогла справиться с испанской Армадой. Помощницей ему будет Исабель де Кортес — самая соблазнительная из женщин.
Громом прозвучали для невинной Клэр Хэркорт слова лорда Рейна о том, что отец проиграл ее девичью честь в карты заезжему богатому распутнику. Что ей оставалось? Только обратиться в бегство… Доверившись благородству Рейна, она следует за ним, но вскоре с ужасом узнает, что оказалась в грязных лапах соблазнителя…Спасаясь от домогательств, она вынуждена преступить закон. И вот Клэр – воровка и беглянка – уже несется в ночную тьму… навстречу незнакомцу, в крепких объятиях которого она надеется обрести защиту.
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…
Когда король ухаживает за придворной дамой, ее сердце обычно трепещет от восторга и тайных надежд, особенно если Его Величество вдовец и вновь намерен жениться. Но только не в случае английского короля Генриха VIII с его репутацией «Синей бороды»: рядом с ним ни одна женщина не могла чувствовать себя в безопасности! Его первая супруга умерла в ссылке после скандального развода (ходили слухи, что ее отравили по высочайшему приказу); вторую, знаменитую Анну Болейн, король казнил за мнимую измену; третья скончалась от родовой горячки; брак с четвертой был аннулирован; пятая также закончила жизнь на эшафоте.
Она была главным «секс-символом» эпохи. Ее прекрасное тело, ее «экзотические танцы» (которые сейчас обозвали бы стриптизом) сводили с ума тысячи мужчин. Говорили, что ее имя переводится как «око зари», что она родом из Индии, где с детства обучалась в храме священным танцам и откуда ее похитил британский офицер, что в ее постели побывали богатейшие люди Европы, кронпринц Германии и половина парижских министров, что в Марокко она чуть не попала в гарем к султану и вынуждена была бежать на французском военном корабле… Неудивительно, что ее арест в феврале 1917 года по обвинению в шпионаже против Франции произвел эффект разорвавшейся бомбы, а поспешный смертный приговор до сих пор вызывает массу вопросов.
Прав был А.С. Пушкин — в русской истории хватает сюжетов и страстей, которые не снились даже Шекспиру. Чего стоит хотя бы чудо невероятного восхождения Марты Скавронской, нищей сироты, простолюдинки, вдовы шведского драгуна, ставшей женой Петра Великого и Всероссийской Императрицей Екатериной Первой! Из солдатской палатки в постель фельдмаршала Шереметева, затем в спальню Светлейшего князя Меншикова и, наконец, в царскую опочивальню — и все это за какой-то год! Куда там Анне Болейн или маркизе Помпадур! И пусть завистники судачат о «царице из солдатских портомой» — Екатерине хватило ума и женской силы, чтобы стать не просто наложницей, даже не фавориткой, а коронованной Императрицей и не только сохранить голову на плечах, но унаследовать трон после кончины супруга.
Ее ославили как «Северную Мессалину» и «распутницу на троне». О ее «сластолюбии» и «ненасытности» ходят легенды. Историки до сих пор спорят, сколько любовников было у Екатерины Великой — десятки или сотни? Но лишь одного из фаворитов она любила по-настоящему, всю жизнь, даже после разлуки, лишь с ним тайно сочеталась браком, лишь он был достоин ее страсти и стал «ночным императором» России — Григорий Потемкин. Как крестьянский сын покорил сердце Императрицы? Чем сумел не только привлечь, но и удержать эту великую женщину? Легендарной мужской силой? Но у нее никогда не было недостатка в «гвардейских жеребцах».