Обрученные грозой - [17]

— Обожаю лошадей и верховую езду! — сообщила ему Докки. — И никогда не упускаю случая прокатиться хорошим галопом.

— Тогда наперегонки — вон до той развилки, — предложил он.

Докки с места подняла в галоп свою резвую тонконогую кобылу, Швайген припустил за ней, и они поскакали по дороге, наслаждаясь быстрой ездой и компанией друг друга.

У речки Погулянки их ждали слуги, на берегу были расстелены одеяла и разложены скатерти, уставленные тарелками с закусками. Верховые участники прогулки успели спешиться и размять ноги, пока до места пикника добрался экипаж с дамами в сопровождении нового всадника, которым — к изумлению Докки — оказался князь Рогозин.

— Мы встретились у выезда из города, — сообщила кузине довольная Мари. — Конечно, я пригласила князя составить нам компанию.

Появление Рогозина стало не слишком приятным сюрпризом для баронессы, но оно внесло ощутимое оживление в ряды барышень. Те защебетали куда веселее, взбудораженные прогулкой на свежем воздухе, присутствием молодых офицеров, среди которых оказался теперь и князь, чья внешность, титул, а также репутация отъявленного сердцееда не могли оставить равнодушными трепетные девичьи сердца.

Жадова не скрывала радости по поводу представившегося ей случая свести знакомство с Рогозиным, о чем она прежде могла только мечтать. Но, будучи наслышанной о попытках князя добиться расположения Ледяной Баронессы, она настороженно следила за каждым их словом или жестом, обращенным друг к другу. Рогозин оправдал ее надежды, когда после трапезы предложил Докки прогуляться вдоль реки. Было неловко отказываться от его вежливого приглашения, поэтому ей пришлось опереться на подставленную им руку и пройтись в его обществе по берегу Погулянки.

— Не ожидал вас здесь встретить, — сказал князь, едва они отошли от компании на достаточное расстояние, чтобы никто их не услышал.

— Отчего же? — спросила Докки.

— В Вильну приехали жены офицеров, чтобы побыть со мужьями, дальновидные матери привезли дочерей на выданье, желая по случаю устроить их замужество, — ведь здесь собрался весь офицерский состав Первой Западной армии, — он сделал многозначительную паузу и пристально посмотрел на нее. — Среди прибывших есть и светские дамы, которые рассчитывают обрести новые или возобновить старые знакомства. Смею ли я надеяться, что теперь вы отнесетесь более снисходительно к своим верным поклонникам?

— Не смеете, — Докки сильно уязвили его слова. Предположи он, что она ищет мужа, — это выглядело бы не так оскорбительно, как его намек на то, что она находится здесь в поисках определенного вида развлечений.

— Я всего лишь сопроводила сюда свою кузину, — она остановилась и высвободила руку из-под его локтя, — и никто не давал вам права делать подобные выводы.

— Вовсе не хотел обидеть вас, дорогая Докки, — с присущей ему фамильярностью и беззаботностью откликнулся князь. — Вы меня не так поняли. Я лишь выразил надежду, что вы благосклонно воспримете мое восхищение вами и мою вечную преданность. Кто знает, возможно, близость войны и связанные с нею опасности смягчат ваше сердце, и в нем найдется хоть капля сострадания к душе, истерзанной безответной любовью к вам…

Докки еще злилась, но ей трудно было удержаться от улыбки, выслушивая оправдания Рогозина и его витиеватые заверения в чувствах, какие он испытывал одновременно ко многим женщинам.

— Право, князь, оставим эту тему, — она повернулась и направилась обратно, жестом пригласив Рогозина следовать за собой. — Капля моего сострадания вам обеспечена, но уверена, вы легко найдете куда более отзывчивых дам, которые смогут предложить вам гораздо больше, нежели я.

— К счастью, мир не без добрых людей, — охотно согласился он. — Тем обиднее, когда единственная женщина, которая нужна, отвергает брошенные к ее ногам самые нежные и искренние признания в неизмеримой и беззаветной страсти…

— Ежели б я была единственной, кто вам нужен! — рассмеялась Докки.

— Хотите стать моей единственной? — оживился Рогозин. — Клянусь…

— О, не нужно клятв, — остановила она его. — Мы с вами прекрасно знаем, что они невыполнимы и ни к чему не приведут.

Они подошли к компании, и Докки присела рядом с Мари и Аннет, почувствовав на себе внимательный взгляд Швайгена. Рогозин с беззаботным видом взял бокал вина, подошел к барону и Жадову и вместе с ними стал наблюдать за молодежью, затеявшей игру в камешки: под визги барышень офицеры закидывали речную гальку в воду — кто дальше бросит.

Жадова вскользь посмотрела на Докки и продолжила разговор с Мари.

— Конечно, мужчинам трудно остепениться и привыкнуть к мысли о верности женам, когда вокруг столько соблазнов. Ежели первые люди государства при законной жене заводят другую женщину, — она намекала на Марию Нарышкину, пассию государя, о чем сразу догадались ее слушательницы, — то чего ждать от остальных, охотно перенимающих легкомысленные нравы двора и высшего света? Да еще и некоторые дамы, всякие вдовушки и жены, разъехавшиеся с мужьями, коим несть числа в наше время, считают себя вправе развлекаться самым вольным способом, тем всячески поощряя мужчин и отвращая их от женитьбы на достойных и скромных девушках, с которыми только и возможно познать истинные радости семейной жизни.