— Он тебе сказал. — Зара заставила себя нарушить неловкое молчание.
— Сказал мне что? — переспросил Томас. — Поведай мне, Зара, зачем мой адвокат проделал такой далекий путь.
Он хотел заставить ее сказать правду. В этом была своего рода справедливость. Слезы подкатили к глазам Зары, в горле стоял комок, но не стала отводить глаза или понижать голос до слабого шепота.
— Джаспер хотел сказать, что мы с тобой встречались раньше. Однажды ты помог мне.
— Я помог. Каким образом?
— Ты женился на мне.
Зара увидела, как расширились его глаза, когда она облекла правду в слова. Злость расходилась от него волнами.
— Ты…
— Томас, — прервал его Джаспер.
Томас резко повернулся к нему:
— Ты. Уходи. Сейчас.
— Томас…
— Иди погуляй по чертовому саду!
Джаспер неуверенно посмотрел на Зару.
— Не волнуйся, я не планирую задушить ее в припадке безумия. Да и что может угрожать ей со стороны убогого калеки?
— Все в порядке, Джаспер, — перебила Зара. — Нам нужно поговорить наедине.
Томас молчал, пока Джаспер не вышел из пределов слышимости. Затем, вместо ожидаемого крика, мягким тоном задал один-единственный вопрос:
— Почему ты приехала?
— Джаспер думал, что это подстегнет твою память. Ему почему-то казалось, что ты должен меня узнать.
— Секс тоже был для памяти? Вы с Джаспером обсуждали, надо ли тебе со мной спать?
— Конечно нет. Это просто… случилось.
— Тебе стало жаль меня? — спросил он скептически. — И ты пожертвовала девственностью, чтобы сказать мне спасибо?
— Я… — Зара потихоньку начинала злиться. — Как я уже говорила, я хотела тебя. Ты мне дорог.
Томас сел за стол. Зара стояла с другой стороны, чувствуя себя вызванной на ковер сотрудницей. Если подумать, так оно и было.
— Расскажи мне обо всем, что произошло между нами. С самого начала.
— Вы с Джаспером были на Антигуа, заинтересовались казино моего дяди. Мы с тобой познакомились на его яхте.
— Того самого дяди, который бил тебя? Почему не могла сбежать от него без посторонней помощи?
Зара понимала, как глупо прозвучат ее объяснения. Она была взрослой женщиной. Никто не приковывал ее к яхте цепями, ничто не мешало показать дяде средний палец и уйти не оглядываясь.
— Меня увезли из родной страны, из дома, от всех, кого я знала. Люди, которые меня окружали, каждый день повторяли мне, что я ничтожество. И еще — что я должна быть благодарна им, потому что больше никому не нужна… У меня не было образования или жизненного опыта. Даже когда мы стояли в порту, я не знала, как выбраться с острова без паспорта и денег.
Зара рассказывала дальше, жалея, что приходится воскрешать все это в памяти. Как Томас увидел след удара и притворился, что готов обменять ее на деньги для казино. Как отправил ее в Лондон. Только бы Томас поверил, что она говорит правду, и простил за то, что так поздно.
— Сколько денег я тебе дал?
— Ты предлагал сто тысяч. Я взяла десять и потратила чуть больше половины. Я коплю, чтобы вернуть тебе эту сумму. Твои деньги помогли мне выжить и найти дело по душе, но ничего бы не было, если бы не твоя решительность…
Зара хотела объяснить, что его уверенность заставила и ее поверить в себя. Но, судя по его лицу, сейчас он был не в настроении выслушивать дифирамбы.
— Послушай, я понятия не имела, что ты потерял память. Об аварии, конечно, читала, но все газеты писали, что ты полностью поправился. К тому же я была уверена, что наш брак аннулирован.
— И после всего, что я для тебя сделал, ты приехала сюда и соврала мне.
— Я не врала.
— Ты сказала, мы раньше не встречались.
— Неправда. Я сказала, что ты меня не знаешь.
— Не надо прятаться за формулировками. Ты утаила от меня жизненно важную информацию.
Может, считала, что так лучше, но была не права. Особенно когда спала со мной, держа все это при себе.
Зара подумала, что Томас не лег бы с ней в постель, знай он правду. А она так отчаянно хотела этого тогда — и продолжает сейчас.
— Я влюбилась с первого взгляда. Даже несмотря на то, что не рассчитывала на взаимность. Как я могла изменить своему спасителю? Но моя влюбленность была иллюзией. Она прошла. Теперь я люблю тебя.
— Думаешь? Это лишь новая фантазия, не имеющая ничего общего с реальностью. Я не прекрасный принц, никогда им не был и не буду.
— Нет, теперь я тебя знаю. — Зара глотала слезы.
— Ни черта ты обо мне не знаешь.
— Я видела, как ты относишься к людям. Ты сильный, верный, целеустремленный. Высокомерный, как я не знаю что, но добрый. Ты гораздо больше, чем прекрасный принц, который когда-то спас меня.
А она перестала быть наивной мечтательницей, нуждающейся в принцах.
— Между нами ничего нет, — сказал Томас, смерив Зару долгим взглядом. — Несколько дней удовольствия, и все. У меня давно не было женщины, ты оказалась под рукой, не возражала.
Зару трясло от ярости. Неужели он не нашел других слов после всего, что она ему рассказала?
— Говоришь так потому, что я допустила ошибку?
— Нет. Я никогда не обещал тебе вечной любви. Когда Килпатрики вернутся, ты уедешь отсюда навсегда, как мы и договаривались. Я надеюсь, что тебе хватит порядочности не продавать историю газетчикам.
— До сих пор не продала.
— Мало ли, что еще придет тебе в голову, когда снова понадобятся деньги.
