Обрученная с вороном 1 - [84]

Она сделала не больше пяти шагов, когда ближайший к ней всадник повернулся. Порыв ветра вскинул его темные волосы, словно давая Равене возможность получше разглядеть лицо: черные брови с изломом, жесткая линия рта, холодные изумруды глаз, еще один — третий изумруд — в центре охватывающего голову золотого обруча. Левую щеку всадника рассекал тонкий шрам. Равена помнила: этот шрам оставила ему ее собственная рука в ту ночь, когда этот человек… нет, дракон… отнял у нее все.

Лицо, знакомое до боли. Лицо, которое являлось к ней в самых тяжелых, самых мучительных снах.

Всадник посмотрел на нее сквозь оценивающий прищур, криво улыбнулся краем рта и сказал:

— Ну здравствуй, малышка Равена.

От звуков его голоса у нее затряслись пальцы и губы, в то время как Амир спросил вкрадчиво:

— Надеюсь, ты скучала по мне?

Равена не могла отвечать — не могла произнести и звука. Горло сдавило железными тисками, тело сковало ужасом.

Давно, как же давно, о, небеса, она не чувствовала себя такой беспомощной. Как же страшно верить в то, что все происходит на самом деле. Как больно…

Равена нашла взглядом Рила. Он не прятал глаза — смотрел на нее прямо, но привычной плутовской улыбки не было ни в уголках его губ, ни в краешках глаз. Казалось, его лицо не выражает ничего, словно происходящее никак не трогало его.

— Что ж, ваш клан выполнил свою часть сделки! — громогласно произнес Амир, обращаясь, по-видимому, к Рилу. — Наследница Клана Сапфиров здесь. Золото драконов должно было быть доставлено в Тристоль еще вчера. Вы получили его?

— Да, — спокойно ответил Рил. — Люди из нашего клана встретили ваше судно в пристани и получили груз.

Амир одобрительно кивнул.

— В таком случае, наша сделка выполнена. С Кланом Лисов приятно иметь дело — вы хорошо понимаете свою выгоду.

Рил не ответил, молча отвел глаза.

Сердце Равены сковало холодом. Она непроизвольно сжала пальцы так, что ногти вонзились в ладони. Тотчас почувствовала впившийся в кожу камень — она и забыла, что продолжала сжимать в руке сапфир.

Сойдя с места, Равена направилась к Рилу. Она слышала, что позади нее фыркнула лошадь Амира, но не обернулась. Подойдя к Рилу так близко, что между ними осталось полшага, Равена, не спрашивая разрешения, взяла его руку и подняла ее. После чего положила камень на раскрытую ладонь.

Рил чуть повел головой в сторону, глядя на сапфир и не понимая, что все это значит.

Равена сделала глубокий вдох — воздух наполнял ее легкие тяжело, причиняя боль в груди.

— Когда человек-сапфир исцеляет умирающего, высвободившаяся из его тела использованная магия обретает форму сапфира, — сказала она, глядя в золотистые глаза Рила, и добавила: — Знаешь… у Руби очень красивые волосы. Рыжие. Она и впрямь похожа на маленькую лесную лисичку.

Равена видела, как от внезапного осознания глаза Рила расширились. Он смотрел так, словно не мог поверить, не хотел верить, но уже знал, что все понял правильно, и это приводило его в ужас.

«Теперь я понимаю, почему ты и хотел, чтобы я исцелила Руби, и не хотел одновременно, — подумала Равена. — Больно предавать того, перед кем ты в долгу. Да, Рил?»

Он стоял с закрытыми глазами, с силой сжимая веки. Его брови изогнулись в мучительной гримасе. Пальцы сомкнулись вокруг лежащего на ладони сапфира с такой силой, что побелели костяшки.

Однако боль, которую Равена сейчас видела на его лице, уже не способна была смягчить ее сердце.

«Ты предал меня, Рил, — мысленно сказала она ему. — Но ты будешь последним, кому я позволила это сделать. Я знаю, вижу в твоих глаза — ты понял, что я никогда тебя не прощу».

Равена повернулась к тому, кого ненавидела сильнее всех в этом мире. Кого боялась, как никого другого. Кинжал, которым этот человек когда-то убил ее отца и мать, ранил и ее сердце. И оно до сих пор кровоточило.

Амир улыбался ей улыбкой того, кто всегда побеждает. А в памяти Равены звучали слова, которые часто любил повторять ее названый брат в ту пору, когда она была привязана к нему, доверяла ему, любила его:

«Этот мир принадлежит нам, поэтому все, что мы захотим, — будет нашим».

Прямо сейчас и его жесткий взгляд, в котором плескалась неукротимая, сметающая все на своем пути воля, и собственническая улыбка говорили ей то же самое:

«Ты моя, Равена. И от меня тебе не убежать».

Амир направил к ней лошадь. Не двигаясь, почти не дыша, Равена ждала, когда он приблизится. В воображении вспыхнула картина: темная фигура Амира посреди гостиной; его рука вынимает кинжал из груди приемного отца, и бесчувственное тело Гидеона де Авизо падает на пол; на стенах и потолке хищно пляшут отсветы горящего в камине пламени.

Фигура всадника на лошади, возвышаясь над Равеной, загородила солнце, и весь свет внезапно словно померк.

Амир стремительно наклонился к Равене, и она почувствовала, как его рука обхватила ее талию. Нечеловеческая сила оторвала Равену от земли, на несколько мгновений лишив возможности дышать, и Амир посадил Равену в седло прямо перед собой. Хватая ртом воздух, она невольно схватилась за одежду Амира, и внезапно лицо со шрамом оказалось прямо перед ней.

До боли знакомые с детства черты и безжалостное пламя в изумрудных глазах чужака — таким она увидела его в этот момент.