Обрученная с вороном 1 - [52]

— Надо же, мы снова встретились и снова совершенно случайно. Это неспроста. Ты так не считаешь?

Равена узнала Рила, но не стала даже поворачивать голову, подозревая, что тот устроился где-то на нижних ветвях софоры. Она не хотела никого видеть. Оставив его вопрос без ответа, Равена отвернулась, чтобы уйти, но его слова остановили ее.

— Кто бы мог подумать… — подивился Рил. — Скромный слуга оказался истинным главой клана. К слову, ты неважно выглядишь.

Равена поджала губы. Она и раньше была недовольна, но сейчас это отчего-то особенно злило ее. Почему Рил разговаривает с ней в такой непочтительной манере? Ведь он ей даже не ровня, разве нет?

— Что ты теперь собираешься делать?

— О чем ты говоришь?

Рил издал протяжный вздох.

— Не думаешь, что тебе опасно оставаться здесь?

Равена нахмурилась.

— Почему?

— Это же очевидно, — ответил Рил. — Кто-то пытался убить тебя, помнишь? Но до сих пор тебя оберегал Тан. Или мне стоит называть его Натаниэлем?

— Почему ты спрашиваешь у меня, как тебе называть главу твоего клана? — тихо злилась Равена.

— Тебя оберегал твой жених, который притворялся простым слугой, — сказал Рил.

Равена недоумевала: почему с каждым словом он все сильнее раздражает ее? Раньше Рил казался ей, пусть и наглецом, но в сущности безобидным и даже забавным наглецом, теперь же он вел себя поистине несносно.

— Думаю, ты и сама это уже почувствовала: сейчас все изменилось, — продолжал Рил. — Он получил то, что хотел, и ты ему больше не нужна.

Слова вонзились в сердце Равены множеством острых клинков.

— Получил, что хотел? — Ее хватило только на шепот.

Рил помолчал. Наверное, смотрел на нее, решая, стоит ли продолжать.

— Карас расцвел, глава клана вернул свою силу — все это признаки возрождения, которое дать можешь только ты. Думаю, ни для кого в клане не секрет, что произошло. Этой ночью ты отдала главе клана свою любовь и… себя.

Равена закрыла глаза. Ее трясло.

«Ни для кого в клане не секрет…»

Получается, все знают, что случилось ночью между ней и Натаниэлем? Все. Каждый.

— Все даже хуже, — даже не собираясь щадить ее чувства, продолжал Рил. — Тогда Натаниэль был простым слугой, и как слуга готов был пожертвовать жизнью, чтобы спасти тебя. Тебя — единственную надежду на возрождение клана. Но он больше не слуга. Ты вернула ему крылья, и теперь любому ворону достаточно одного лишь взгляда на них, чтобы ни на миг не усомниться — перед ним истинный глава клана. Слуга может пожертвовать собой, но глава клана не принадлежит себе — он воплощает в себе силу воронов, на нем ответственность за весь клан, поэтому он больше не может рисковать, защищая тебя. А тем временем тот, кто пытался убить тебя, может попытаться сделать это снова.

Равена молчала.

— Ты знаешь, что служанку, которая подала тебе на пиру отравленную чашу, нашли мертвой в лесу?

Равена кивнула.

— Хм, — удивился Рил. — Не думаю, что тебе об этом сказал твой жених или его брат, изображавший из себя главу.

— Я услышала об этом случайно.

Рил усмехнулся.

— Я так и думал. Но дело не в этом. Суть в том, что человек, покушавшийся на твою жизнь, действительно способен на убийство. Возможно, та девушка польстилась на вознаграждение, которое ей обещали, возможно, была слишком предана тому, кто велел ей тебя убить, но в конечном итоге за это она заплатила своей жизнью. Любой в клане может оказаться тем, кто стоит за этой историей с ядом. Сможешь ли ты остаться здесь, зная об этом? Ты никому не можешь здесь доверять. Любой — любой, с кем ты заговоришь, — возможно, является убийцей. А тебя больше некому защитить. Ты выполнила свое предназначение — подарила клану воронов возрождение. Ты больше не представляешь ценности.

К глазам Равены прилила горячая волна. Прямо сейчас она чувствовала себя униженной и растоптанной. Хотелось осесть на землю и плакать, пока слезы не иссушат ее тело. Хотелось бежать прочь без оглядки, чтобы не слышать этих безжалостных слов. Но вместо этого она взяла себя в руки и с ледяным недовольством произнесла:

— С самого начала меня удивлял твой непочтительный тон и манеры. Но я закрывала на это глаза, пытаясь быть терпимой и снисходительной. Почему ты говоришь со мной, будто ты ровня мне? И почему ведешь себя так, будто имеешь на это право? Отвечай.

Равена повернулась и нашла взглядом Рила. Он и впрямь сидел на нижней ветке софоры: прислонившись спиной к стволу, согнув одну ногу в колене, а другую свесив вниз. Равена с достоинством посмотрела ему прямо в лицо — твердо и хмуро, взглядом требуя ответа.

Рил в первый миг опешил — глядел на нее широко расставленными от удивления глазами. Потом вдруг лицо его дрогнуло, и он рассмеялся.

Равена смотрела, как он заливается смехом, и грудь ее от возмущения вздымалась все чаще. Если бы не привитое отцом и матерью воспитание, пожалуй, прямо сейчас она схватила бы его за шею и придушила бы.

Рил приподнял обе руки ладонями вперед, словно моля о пощаде.

— Прошу, не смотри на меня так! Ты сейчас испепелишь меня взглядом!

Отсмеявшись, он выдохнул и, сказал почти восхищенно:

— Ты великолепна. Нет, правда. Ты мне и впрямь нравишься все больше. Наверное, даже твой жених не видел тебя такой. Все это время здесь ты была такой несчастной и кроткой, такой слабой — хрупкий цветок, который нужно оберегать. Но я так и знал, что у тебя есть характер. Тебе действительно нравится быть жертвой, которую использовали и отбросили за ненадобностью? О, умоляю… Как говорят легенды, женщины-сапфиры никогда не приносили себя в жертву. Они не вручали себя мужчинам — главам, тех кланов, которые нуждались в них. Они одаривали. Одаривали силой Клана Сапфиров, сравниться с которой не может ни один из Четырех Кланов. Твой жених предпочел свой клан тебе. Ты действительно собираешься горевать из-за этого?