Обручальное кольцо - [21]

– Я делаю то, что обычно делаем мы, альфа-самцы и первобытные люди, – протянул он. – Поднимаю тяжелые вещи. Если ты прикажешь, я понесу его.

– Это всего лишь чемодан. Я сама справлюсь.

– Не хочу, чтобы ты делала что-то, что может повредить ребенку.

– Моему ребенку. Моему ребенку, Алекос! Прекрати называть его просто ребенком. Что, если он может слышать тебя? – взорвалась Келли. – Что, если он знает, что ты не хочешь его?

Последовала долгая тишина. Алекос внимательно смотрел Келли в глаза, заставляя ее сердце учащенно биться.

– Даже не смей говорить так, – резко произнес он. – Да, я признаю, что это не то, о чем я мечтал, но раз уж так получилось, я буду нести ответственность за него. Я не убегаю.

– Забудь об этом. Я не хочу затаскивать тебя в эту рутину, словно приговоренного к пожизненному заключению. Я сама справлюсь.

– Боже, Келли, я говорю с тобой честно! Ты ведь этого и хотела? Если бы я сказал тебе, что до безумия рад ребенку, ты бы поверила мне?

Пытаясь остановить готовые скатиться по щекам слезы, Келли закусила губу и ответила:

– Нет, не поверила бы.

– Вот именно. Для меня это был шок. Но я справлюсь. Я никогда не оставлю ребенка без отца.

– Моего ребенка! – закричала Келли, положив руки на живот, как бы защищая его. – Если ты еще хоть раз скажешь просто «ребенок», я побью тебя.

Алекос прерывисто вздохнул.

– Как насчет варианта «наш ребенок»? – хрипло спросил он, а его темные глаза засверкали. – Как тебе нравится эта формулировка?

– Она звучит как удивительно безвкусная шутка, – ответила Келли и потянулась за телефоном. – Как мне приобрести билет на самолет? Мне нужно знать пару фраз на греческом.

Вместо ответа, Алекос отнял у нее трубку и сказал:

– Тебе не нужно знать пару фраз на греческом, потому что у тебя есть я. Но я понятия не имею, как заказывать билет на самолет. Никогда не делал этого. И ты не будешь. Ты останешься здесь, пока мы не разберемся в сложившейся ситуации. И перестань говорить об уходе. Если ребенок слышит тебя, то ему сейчас наверняка неспокойно.

– В чем тут разбираться? Я беременна, а ты не хочешь иметь детей, как бы ты ни старался сейчас выставить себя ответственным человеком. Кстати, почему ты не хочешь детей? – неожиданно поинтересовалась она. – Неужели твое эго действительно такое хрупкое? Какой из тебя самолюбивый миллионер-плейбой, если ты даже не можешь покинуть свет на время, пока не появится твой ребенок?

Алекос уставился на Келли невидящим взглядом, внезапно побледнев.

– Быть миллионером-плейбоем лучше, чем быть самолюбивым и эгоистичным отцом, – тихо произнес он. – Поэтому я поклялся никогда не превращать жизнь ребенка в кошмар. Я сам пережил этот ад.

Дыши, дыши, твердила себе Келли, мечтая, чтобы Вивьен была рядом.

Все еще пребывая в шоке от признания Алекоса, она чувствовала себя выжатой, словно лимон.

Воспоминания о напряженном, полном страдания лице Алекоса не покидали ее. И его слова.

Келли твердила себе, что самое важное сейчас – ребенок. Он должен быть всегда на первом месте. И все же…

Она сняла туфли и отправилась босиком на террасу. Алекос сказал, что если ей захочется с ним поговорить, то она сможет найти его там.

Неожиданно она услышала громкий всплеск.

Взглянув в направлении бассейна, Келли увидела, как Алекос плыл, рассекая воду мощными движениями рук.

Его тело излучало мощь, так что Келли даже вздрогнула, вспомнив собственные ощущения, когда вся эта сила и страсть фокусировались на ней. Она сжала губы и уселась на краешек одного из шезлонгов.

Вид с этой точки завораживал – сады зеленых деревьев плавно спускались к бирюзовому небу.

Проплыв бесконечное количество кругов, Алекос вылез из бассейна и направился к Келли, на ходу вытирая лицо рукой.

– Я просто пришла проверить, все ли у тебя в порядке, – сказала она.

– А почему я должен быть не в порядке?

– Потому что ты… ты говорил о том, о чем раньше не рассказывал. – Келли проницательно взглянула на Алекоса. – Я просто пришла убедиться, что все нормально.

Он хитро улыбнулся и потянулся за полотенцем.

– Типичная Келли, – мягко произнес он. – Ты ненавидишь меня, но думаешь, что я могу расстроиться, и поэтому приходишь проверить, все ли в порядке.

– Я просто не хочу, чтобы твоя смерть висела на моей совести, – защищаясь, сказала она и отвернулась. – Итак, давай просто проверим, так ли я тебя поняла: ты не хочешь иметь детей, потому что боишься сделать им больно, правильно?

– Да.

Келли закусила губу, ожидая продолжения его признания. Когда оного не последовало, она решила помочь Алекосу вопросами:

– Твой отец был эгоистичным человеком? Он сделал тебе больно?

– Да…

Келли раздраженно уставилась на Алекоса:

– Ты можешь сказать больше, чем просто «да»? «Да» не говорит мне ничего о твоих чувствах. О, забудь, – пробормотала она. – Что бы там ни было, ты закрыл эту тему ото всех. В прошлый раз я уже поиграла в догадки и проиграла. Я думала, что ты просто не пожелал тогда связываться со мной – потому что я была такой молодой и неопытной.

– Мне нравилась твоя неопытность, – заметил Алекос, повязывая полотенце вокруг бедер, и Келли с трудом сглотнула, тщетно пытаясь сосредоточиться на чем-то другом.