Обретенный рай - [39]

Тесс словно ударило обухом по голове. Она открыла рот, чтобы возразить, но слова не шли с языка. Как это – любить себя? Большую часть жизни Тесс вообще не замечала себя, обращая взор на тех, кто был рядом и требовал заботы. Но любить себя… какая странная идея. Карабкаться, бороться, крутиться, работать как вол, чтобы выжить, – вот все, что она умела.

Нет, не такая женщина нужна Гейбу. Правда, только с ним Тесс осознала, что заботы и беды уходят, когда двоих объединяют мысли и чувства. Если Гейб и впрямь любит ее, разве так не может продолжаться и дальше? А если любит она?

Тесс пришла в смятение. Она знала наверняка одно: лучшая подруга сидит напротив и ждет ее решения, подперев подбородок кулаком. От нетерпения она барабанит пальцами по столу и напевает под нос мелодию «Опасного финала». Тесс тяжело вздохнула.

– Хорошо, Марго, – наконец ответила она, вставая из-за столика. – Твоя взяла. Я возвращаюсь к нему.

– Ура! Ура! – Та была на седьмом небе от счастья. – Ты сделала правильный выбор. И не пожалеешь, поверь.

Подруги заключили друг друга в объятия. Полицейские, невольно ставшие свидетелями бурных объяснений, многозначительно переглянулись.

– Вау! И куда ты собралась, милочка? – спросил тот, что помоложе. – Не слушай свою ненормальную подружку. Движение в южном направлении запрещено, исключение только для автомобилей спасательных служб.

– Говоришь, тот парень сказал, что будет любить тебя до самой смерти? – пробасил другой. – Ну что ж, подружка, если тебе недалеко, воспользуйся моей машиной. Только учти – у каждого, кто направляется в Ки-Уэст, записывают имена его близких родственников. Вот у меня и моего напарника тоже спросили. Мы везем на остров запас питьевой воды и спальных мешков.

Тесс не на шутку испугалась.

– Грядет что-то страшное? – в ужасе спросила она.

Мужчины встали, бросив деньги на стойку бара.

– Даже очень.

Гейб в последний раз обходил полутемные помещения «Трибюн». Вот редакция новостей. Надо выключить из сети все компьютеры.

Сумасшедший ветер, завывающий за окнами кирпичного здания, все усиливался.

Казалось, события развиваются по худшему из предполагаемых вариантов. Штормовой ветер, сначала делавший пятнадцать миль в час, разогнался до ста десяти и уже достиг меньших по площади, более южных и менее населенных Багамских островов.

Первые симптомы начинающегося урагана дали знать о себе в пятнадцати милях от Ки-Уэста. И хотя после этого ветер немного стих, Гейб знал, что затишье обманчиво: шторм еще заявит о себе. Худшее начнется после того, как капризный ветер подует в противоположном направлении. Деревья, кустарники, дома, хозяйственные постройки, поврежденные первой фазой урагана, будут полностью разрушены после второго штурма. Но больше всего Гейба волновал шторм.

Одиннадцать-двенадцать баллов по шкале Бофорта, как знал Гейб из постоянных сводок Центра ураганов, – это разрушительной силы ветер, дующий со скоростью более шестидесяти миль в час, это волнение в океане, достигающее девяти – шестнадцати футов, это огромное количество осадков, скопившихся в виде пара во влажном воздухе над океаном. И сушу затопит миль на восемь. И это при том, что площадь всего Ки-Уэста две на четыре мили. Не надо быть специалистом по гидрометеорологии, чтобы спрогнозировать масштаб возможных разрушений. Правда, от старожилов Гейб слышал, что волны часто разбиваются о близлежащие коралловые рифы, поэтому при подходе к острову не представляют такой опасности, как прежде.

Решив не рисковать, он распустил сотрудников редакции часом раньше. Многие из них нашли приют в расположенной на холме семиэтажной гостинице «Ла Конча», красивом старинном здании в сердце старого города.

Настало время и ему укрыться в безопасном месте. Надо уезжать.

Гейб изнемогал от усталости. Когда-то, работая в «Майами геральд», он тоже провел на ногах сорок восемь часов подряд. Но теперь утомление, казалось, исходило из самых глубин его существа. Только час назад он трепетал от восторга, наслаждаясь вкусом любви. Тесс… Должно быть, она сейчас в безопасности. Бог увел ее далеко от урагана, но, как это ни грустно, и от него тоже.

Лишь небеса знают, сколько женщин было в жизни Гейба, но ни одна из них не походила на Тесс. Разве могли они приводить в гнев и смущать, очаровывать и возбуждать одновременно? Гейб словно ощущал ее присутствие. Мягкая, сладкая и необыкновенно горячая, она шептала ему на ухо нежные слова. Доведенная до безумия, Тесс в исступлении стонала от желания. И еще эти глаза… Гейб готов был поклясться – в них отражались образы их еще не родившихся детей.

Но ему пришлось заставить Тесс уехать. Уехать, чтобы уяснить для себя то, что Гейб помнил так же хорошо, как ежедневно садящееся в океан солнце. Когда-нибудь Тесс непременно поймет, что достойна настоящей любви. Только не случилось бы это слишком поздно, когда другой счастливчик займет место в ее сердце.

Вслед за порывом ветра послышался грохот падающего на землю металла. Проклятие! Кажется, сорвался навес у парадного входа.

Гейб помчался в кабинет за пиджаком, прихватив с собой переносную полицейскую рацию. Голоса в приборе доносились сквозь шум и треск. Гейб щелкнул электрическим выключателем и прислушался к разговору двух дежурных.